Четыре всадника

Огонь поедал с аппетитом дрова,
Клонился к закату натруженный день,
Крестьяне уставши сидя у костра
Хвалили удавшийся силой ячмень.

Мужик – люд простой,  зубоскалить привык.
Под брагу травили бесстыжую речь.
И хохот в захлебе и матерный крик
В постель к тишине собирались прилечь.

Хмелек в голове и пора уже спать,
Но храп из темна растревожил огонь.
И всадник на свет, разодетый как знать,
Под ним, белым барсом сноровистый конь.

Колчан за спиной и собою хорош,
Взглянул на сидящих глазниц уголек,
И хмелю в обнимку подружкою дрожь,
А витязь рванул и помчал на восток.

Минута, другая нет мочи сказать.
Свинцом напоенные их языки,
Но некто второй их сумел испугать
Он следом промчал за другим вдоль реки. 

Его красный зверь – словно дикий скакал,
Большой острый меч –  победитель боев,
В свободной руке красный рыцарь держал.
И конь, на последок издал страшный рёв.

Промчался и снова опять тишина,
Да что это было? О, праведный Боже!
Наверно, там, на востоке война.
Иль спьяну такое, почудилось может?

Эх, кабы все так, но не знали они,
И чарка от страха уже спотыкалась.
Боясь звук издать, не глядя как в дали,
На треск от огня, снова тень приближалась.

Железная сбруя на черном коне.
А всадник с усталым лицом старика,
И блеск хищных глаз при взошедшей луне,
Резнул, оглядев серый люд свысока.

И меру весов он поднял пред собой,
И скрипом загробным надменно сказал:
– Храните свой хлеб, будет он золотой!
Пришпорил коня и во след поскакал.

На хлестком ветру лишь колосья шумят,
Какой к черту сон, поскорей бы рассвет.
Что гости ночные ещё посулят,
Каких принесут испытаний и бед. 

И снова дождались – галопом стучит,
Все  ближе и четче в ночи силуэт,
Четвертым нежданный наносит визит
На бледном коне восседая скелет.

Личина ужасна  и сам как эфир
Петлею вокруг мужичья проскакал,
Улыбку осклабив как пьяный сатир
За теми тремя в черном поле пропал.

Ну все, наконец-то и солнце встает,
И радость как-будто от выигранной битвы,
Из уст источает убогий народ
Во славу Всевышнего строки молитвы.

И тихо сказал прозорливый старик,
Лицо все в рубцах, белый мел головы:
– Сей ночью несчастным явили свой лик:
Чума, Голод, Смерть, разрушенье Войны.