Пока ещё

Пока ещё разложены, не смяты
На полках тлеют и желтеют дни,
События, успехи, лица, даты -
Не подлежат списанию они.
Там где-то возле содранных коленок
Вкус садовского красного борща
И отвращение от ненавистных пенок.
Там из чилиги пищики пищат.
Там взрослых нет, у них дела, работа,
Их с великаньих не спустить высот.
Там в вышибалы поиграть охота,
А мама ужинать и спать уже зовёт.
И школьный год там тянется тоскливо,
А ты опять с химичкой не в ладах.
Идём толпой. Прохожие пугливо
От нас шарахаются. Нас смешит их страх.
Мы шепчемся: у Гальки что-то с Лехой,
А Мишка злится, курит в стороне.
Там где-то с треском рушится эпоха,
А нам четырнадцать, нас в новой ждут стране
Банановые корки на Кузнецком,
Насмешкой в Парке Горького "Буран",
Автосалон в любимом мире детском
И ширпотреб из зарубежных стран,
Начёс на челке, яркие лосины,
Блестящие румяна на щеках.
На стадионах рынки-магазины,
А весь район в палатках и ларьках...

И мы, и город - все переменилось,
Лишь на Косыгина, где звёзды на столбах
Висят стрельцами,
впавшими в немилость,
Эпохи прошлой оживает прах.
Там Кибальчиш шагает босоногий,
Но у забора там не Волги в ряд -
В денёк воскресный вдоль пустой дороги
Феррари с Мерседесами стоят.
От нищей юности на память пара кадров,
В конверте пленка "Кодак" - раритет,
И только в несколько влезаю я нарядов,
Которые носила в двадцать лет.
Нам многое уже не по размеру,
Встречаемся в очередях аптек,
Давно уже не вспоминаем эру
Под Апину плясавших дискотек.
Бес наши пересчитывает рёбра -
Тоска на великаньей высоте.
Тот опыт, что за годы жизни собран,
Нас учит тишине и простоте.

Пока ещё разложены, не смяты
На полках тлеют и желтеют дни.
Всё детям отдадим мы, чем богаты,
И может, это сохранят они.
Мы - жители эпохи профанаций
За прошлое цепляемся порой
Но слишком много помним,
Чтоб остаться
Вдруг захотелось в старой жизни той.