Блюз в покровах юности и ночи

Снова бродячий маятник лунных шагов.
По кварталам ночным, по ознобу листвы,
Чехарде её переда и спины,
Джаз окраин, провинций, рек,
Фортепьянные трели квартирных углов,
Флирт оконных огней, забывание слов.
Леопард близоруких ветвей за окном, шелест, смех,
Ветхий блюз придорожных калек,
Сбитых в дыры асфальтов гитарный бег,
Снова эти места посетивший, никто, как и прежде,
Не записанный в твой ежедневник, в ночных краях,
Где слезой оцинкованный глаз хоронит в невежде,
Надежды на встречи, их бордовый и бархатный прах.
До чего незапамятны эти огласки, оглядки и ласки минувших дней,
Красивые слёзы встречай с поцелуем ночным небосводом,
Перебранкой листвы и теней, и ветров и теней.
Эти новые люди с красивым и грустным изломом
Их воздушных изгибов бровей, удивлённых знакомому соло,
Лишний ли, нет ли, лишь ливень спешит обуздать,
Долговязый твой стан в кареглазом стакане луны, так нежно, так голо,
Успевает слеза о минувшем тебе рассказать,
Обветшалый завешенный дальностью нот,
Здравствуй голос, потерянных вёсен,
Запевай напоследок, запивай этот привкус счастливых солений прошедшего, год,
За другой зацепляет состав, безмолвно гудит идёт,
По распахнутым рубищам красных болот,
Вспоминающих всё саксофоньих дёсен.
Ах, хватает ли песен, ушедшая певчесть?
Чтоб оплакать наш новый разлучный, но вечный, сердечный миг,
А,- невесомо невестно взлетаешь ты, в неизвестные дали,
Как кристален твой хрупкий пречистый лик
До свидания, где бы тебя не видали,
увидавши прощальный полночный джаз,
Эту вечную нежность взлетевших бровей.
Не оплаканных нас.
Не пеняй на Борей,
Эти южные волны дорог,
Переносят ветров пересчёт, перевес, передрог.
Улетай как отпущенный в небо прародительский возглас,
Не гляди больше в эти сырые тучи,
Твоим голосом был я звучен,
Улетай, лебединый голос.
Улетай, серебря пространство,
Своей нежной слезой, заряби, зазвени, отдались,
Недоступный лети, вековечно странствуй,
Полюби меня, певчесть- открестись. Не вернись.