Ода политэкономии

Мне в эти сумерки печально так мечтать —
о всхожих сущностях капитализма.
Мечты мои не вызваны харизмой
и даже орфографией во щах, —

и я бы срифмовала: Салтыков-Щедрин —
и реку Вязьму, Клязьму, Ворсклу или город
                Клином Клин.

Когда по специальности второй
я конспектировала и зубрила,
кто б думать смел, что скоро новый строй
возьмет паяльник в руки и зубило,

чтоб жечь глаголом и сердца паять!
Нет, — у театра оперы-балета
билеты мы разучивали на скамейках, и опять
о конвергенции светло сияло лето...

И вот дипломы с синим поплавком
получены, и кто бы знал о том,
что не пройдет впотьмах и пяди лет,
как попугайный вытащим билет, —

и будет гордость, радость, и война
победныя — аж на три дня сполна —
и, как учили с детства нас, Плохиши
в лице Егора срочно всех вбурят под крыши...

Когда верхи воруют второпях —
не жди вериг и соответственных рубах —
истлевших, и тем паче — покаянных, —
верхи омоют ноги в окиянах, —

и с этой мыслью сделают свой бизнес.
И дочери носителя харизмы —
ах, мне в командировках частых в Казахстане
пеняли жители: вы все уже — в нирване

и в этого парторга влюблены! —
в России! — и под знаком тишины
ему и граду политэкономии
длиннющий стих писал поэт Еременко…

И дочери носителя харизмы
не жали туфельки носочком в виде тризны —
на череп лошади, — и были неки вещи
так безобразны, и горды, и вещи...

Верхи успели хапнуть сгоряча.
Век умер, и глава веков сплеча
(простите за срифмованность наречий —
я это в виде неизбежной встречи

грамматики и жизни!). И сполна
представил в мир подарок новогодний.
Что ж, поживем-увидим... О, размерами страна —
в шесть личных соток
                Вот еще сегодня,

а завтра смотришь — засвистали крылья:
«Весь мир насилья!..» —

и это нам в уплату за неверье
в простую гордость буковки аза.
В суть буквы... А пока сидим за дверью:
«Творяй, творяй, творяй чудеса!»

Тяп да ляп —
получился карапь.
То ли стремный ваще —
то ли — Ноев ковчег...
То ли — ноет ковчег!
25.04.02