Грусть хороша

С в е т е               
 
Подлости делать не мог, не хотел никогда,
мстить вынуждали то хитрые лисы, то крысы:
вот и прошли, пролетели, промчались года,
жизни тропинка  пошла прямиком – «в кипарисы!».*
 
Но этой жизни глотнул я пьянящий нектар,
воли вдохнул на продутом ветрами причале:
может быть, внешностью я, как положено, стар,
да вот душа молодая, как в самом начале.
 
Что ей, душе? – она вечная, ей ни стареть,
ни умирать, отряхнётся от бренного тела,
листьев коснулась осенняя чистая медь,
вспыхнула золотом да, поманив, облетела.
 
Но, как в начале, любовь не стихает, горит,
свет её нам освещает, как прежде, дорогу,
волны морские обкатывают диорит,
волны житейские нас обкатать всё не могут.
 
Столько любви человеку даётся не зря!
Столько всего! – но грядут за утратой утрата.
Как на востоке пылает восхода заря!
Как дотлевает на западе пламя заката!
 
Крымские горы прикрыли родной окоём.
Зимние ветры в ущельях слабеют, рыдая.
Мы удивительно жили, родная, вдвоём,
жизнь эту можно познать лишь вдвоём, дорогая.
 
Я не боюсь брать для строчек простые слова,
чайка над ялтинской бухтою реет и реет,
если любовь не стареет, то, значит, права
мамина присказка – помнишь? – «Любовь не стареет!».
 
Столько любви человеку даётся не зря!
Грусть хороша! – и она с нами тоже не зря ведь.
Я, отрывая последний листок декабря,
с первым листком января тороплюсь нас поздравить.
 
А за окном весь в цветах ослепительный куст –
жимолость это! – пахучее чудо природы.
Столько в душе возникает возвышенных чувств,
если, грустя, оглянуться  на прошлые годы.
 
В Новом году пусть всё так же сияет звезда
нашей любви, и снежинки витают несмело.
Подлости делать не мог, не хотел никогда,
мстить вынуждали, – но это последнее дело…


* «в кипарисы!» - на кладбище (иносказание)