Мининфо. Как закалялась власть. Те, кто не сбежал

В те летние дни 2014 года город вымирал на глазах - можно было идти довольно долго по самым прежде оживлённым улицам, не встретив ни машины, ни человека. Этому способствовала и жара, которая буквально вплавляла город в асфальт.

Кондиционеры в ОГА не работали. Поэтому работать приходилось с открытыми окнами и дверьми, пытаясь хоть с помощью сквозняка снизить температуру в помещении. Данная мера позволяла ещё и сохранить стёкла от разрушения взрывной волной, в случае возможного "прилёта" в здание или рядом.  Окраины, а временами даже центральные улицы подвергались постоянным обстрелам.  Однако утром, проходя от остановки маршрутки к ОГА, я неизменно встречала работающую на клумбах женщину из Зеленхоза, ухаживающую за цветущими розариями. В конце концов мы даже начали здороваться. А когда та приступила к обрезке отцветающих ранних роз, я даже разжилась большим букетом, рассовав по самым разным ёмкостям цветы в кабинетах и министра и сотрудников.

Это было время, когда выходя утром на улицу, отправляясь на работу, наши девчонки надевали самое красивое бельё - ну, чтобы перед похоронной командой или врачами "скорой" не стыдно было.
В ОГА всё же кипела жизнь - на всех этажах работали, а кое-где и жили люди.
Напротив нас, на седьмом этаже жили и работали айтишники. Ребята обеспечивали интернет и телефонию в здании. Их жизнь практически постоянно проистекала в стенах их наполненного цифровой  техникой  обиталища. Мы встречались на балконе, куда  даже некурящие заглядывали, как в своеобразный клуб по интересам. Там я познакомилась с айтишником Сашей. Саша был худ, довольно молод, сед и невероятно начитан. Он вёл группу вконтакте, имевшую безумную популярность в те дни. Саша жил прямо там, рядом с серверами и рабочим компьютером. Он приехал из России. Оказалось, что навсегда. Через несколько месяцев он умер, прямо у ноутбука, на боевом посту. Сашино сердце не выдержало.
На одиннадцатом этаже "жили" практически небожители - там обретались Бородай, Царёв, Стрелков и прочие вершители большой политики. Этаж охранялся особенно тщательно.

Внизу же, на первом этаже, располагалась точка, притягивающая раз в день народные массы. Там работала столовая, где можно было пообедать. На обед давали талончики. Встретить в столовой можно было самых разных людей. Именно там я впервые встретила славянцев, только покинувших Славянск вместе со своим лидером Игорем Стрелковым. Это был романтичный период, когда в столовую заходили с автоматами, а то и пулемётом, пристраивая его в уголке обеденного зала, чтобы не мешал.

Одеты славянцы были вразнобой. "Горки", напоминавшие мне робы сварщиков,  камуфляж и берцы  перемежались просто шортами и тапочками. Да и по виду и по возрасту они были совершенно разными. Мне тогда были очень интересны мотивы людей, которые взяли в руки оружие, не будучи профессиональными военными, и уже выдержали довольно серьёзную эпопею с обороной Славянска и Краматорска, Семёновки, а также оставили родные очаги и близких, часто на "той стороне". В столовой было удобно расспрашивать - я подсаживалась за столик к бойцам и задавала свои вопросы. Когда они поняли, что надо браться за автомат, кто они были в мирной жизни, откуда они?

Ответы поражали с одной стороны своей похожестью - практически для каждого своеобразной "точкой невозврата" стало 2 мая 2014 года - события в Одессе привели всех этих мужчин и женщин к одной мысли: будут убивать и нельзя сдаваться без боя. А с другой стороны и возраст и профессии, и место жительства у них были так разнообразны, что никакой системы не наблюдалось в этих ответах вообще.

Были, конечно же урожденные славянцы и были киевляне, был парнишка из Прибалтики, были из Белоруссии, из Одессы, Каховки...  Запомнился доктор, педиатр из Киева, многодетный отец, который бросил всё и поехал в Славянск. Ему было важно сделать всё, чтобы его дети могли говорить и учиться на русском языке и не чествовать Бандеру. Он был готов воевать за это.

Запомнился, точнее уже потом вспомнился парнишка - мелкий, рыжий, жилистый. Пацан приехал из России, где работал в автосервисе, как он сказал мне. Это потом он стал легендарным Моторолой,  а тогда, в столовой ОГА для меня он был одним из многих, кто получал на свой талончик тарелку супа и каши "артек" и стакан чая. Прислонив автомат к столу, он и пришедшие с ним, быстро уничтожали немудрёный обед.

Мы тогда ощущали себя в этой столовой, благодаря этой городской пустоте и жаре и гулким раскатам вокруг ОГА, какой-то особенной общностью, братством, противостоящим ужасу, подступающему с горящих окраин и это витало в воздухе, пропитанном запахами супа, дыма,  мужского пота, розового цветения и металла.