Самость

      Я не являюсь кем-то конкретным. Можно сказать, что я никто. То есть «не кто-то».
      Набор абстрактных мыслей, сбитое дыхание, периодическая паника, поиск себя, уход от реальности, пережитые страдания и выдумывание новых поводов пощекотать нервы. Громкая речь, тихий протест, едва слышимые заявления. Тяга к лучшему, тяга к спокойному и мимолётному, запрос на вечное и неизгладимое. Вот, в чём я есть.
      Меня нет в решимости и уверенности, которые стремятся дать пощёчину событиям и реалиям. Нет меня в однозначной сладости, ощущающемся вкусе и послевкусии. Я отсутствую в холодном спокойствии (но руки мои холодны извечно), расчётливых идеях и рациональном сознании, умозаключениях и однозначно сделанных выводах.
      Я пытаюсь найти себя в задумчивости и попытках осознанности, в еле заметной улыбке с нотками хитрости, в неспешащих движениях кистей рук. Ищу в терпеливости и усидчивости, во внутренней силе, которая видна по тому, как заправлена рубашка и насколько небрежно расстёгнуты верхние пуговицы. Заглядываю под диван, в котором тонны исписанных страниц с тревожными мыслями о том, как устроен мир; в котором громкий крик сменяется равнодушным поиском первопричин; под этим диваном есть даже негласные правила и алгоритм ухода от хаоса, когда зубы, вцепляющиеся в подушку, разрывающие наволочку, вдруг стучат друг об друга из-за холода открытого окна в три часа ночи под светом настольной лампы и печатающей клавиатуры. Вот только меня под этим диваном нет.
      Быть может, я есть в листве, что шатается как пьяная под воздействием гадкого ветра? А есть ли я в душистом аромате цветов, свежескошенной травы и мягкого сена? Надеюсь, я есть где-то на поверхности ледяного океана, когда волны как гребень, а судно словно налипшая грязь на кончике его; присутствую где-то среди стада овец, рядом с собакой-пастухом на вершине холма, что расположен среди гор, равнин и бескрайнего неба; отражаюсь в зеркале, ещё не разбитом, но очень старом, которое абсолютно точно обрамляют деревянные кружева. Но если уж я там есть, то обязательно пусть сзади зеркала будет томная темнота с холодной стеной.
      Осторожное перебирание рук по стенам в темноте туннеля, щенячья радость от случайности обстоятельств, хрипота и скрученные в судорогах конечности, психическая неоднозначность и весёлый заливистый смех после высохших слёз поздно вечером. Шмыганье носом со взглядом на смешные облака, детское желание играть в снежки, но взрослое недовольство. Физическое ощущение самоанализа, и моральная спутанность. В этом я есть.
      Я в этом есть. При условии, что я вообще есть.