Военные дни в тылу

(Детские воспоминания первого года войны)

   Война. Её ждали и вроде готовились, но она свалилась на нашу мирную жизнь,
как снег на голову, неожиданно. В песне правильно пелось:  «Киев бомбили, нам
объявили, что началася война».
   Началась мобилизация в армию. Первым ушёл дядя Коля. Это муж маминой сестры
Анны Петровны Антиповой. Я его не помню совсем. Потом мобилизовали дядю Пашу.
Это родной брат мамы и тети Нюры. Помню, что мобилизованные были за какой-то
металлической оградой. Больничный двор, наверно. А мы, дети, висели, как грозди
винограда, на этой ограде. Взрослые, в основном женщины, плакали и прислонялись
лицами к прутьям ограды. Дядя Паша ушёл с собакой Гильдой. Больше мы их не видели.
Забрали и папу. Мама плакала, говорила, что он плохо видит и его могут сразу же убить.
   В городе царила паника. В магазинах всё сметали под чистую. Хотя все уверяли
друг друга, что война будет недолгой, разобьют фашистов быстро. Но Армия была не готова
к быстрой победе. Говорили, что большинство войск находилось в лагерях на летних учениях.
   Всё было брошено на помощь фронту. Войска отступали. Падали, под натиском
вооружённых до зубов фашистов, города.  Война затягивалась. Появились продуктовые карточки.
   Тётя Нюра ходила в военной форме. Она была по образованию фельдшер, но исполняла
обязанности врача в госпитале. На фронт её не взяли, так как у неё было двое маленьких
детей. Хотя, скоро Кострома стала прифронтовым городом и работы в госпитале стало
невпроворот. Мама тоже где-то работала.
   Фашистские самолёты летали бомбить Москву через наш город. Но, по непонятной
причине, на нас не сбросили ни одной бомбы. Но сирены воздушной тревоги каждый раз
гнали людей в бомбоубежище.   
   Потом стали привозить грязное, окровавленное бельё и обмундирование с фронта.
Женщины его стирали,кипятили с древесной золой (мыла не было), штопали, ремонтировали
и сдавали для повторного использования на фронте.
Иногда мама ходила в деревни обменивать свои вещи на хлеб. Я оставалась за старшую.
А старшей было всего шесть лет и на её руках была трёхлетняя сестрёнка.
   Зима была тяжёлая. Голод, холод и мучительное ожидание писем с фронта. О той зиме
я писала в стихах «Странички детства» (http://www.stihi.ru/2016/08/10/5612)
Не стану повторяться.
   Все ждали весну.  И вот наступила первая военная весна. Дворы превратились в огороды.
У кого-то сохранились картофельные очистки с глазками. Сажали. Каждый сантиметр
земли использовали для посадки. Мы, дети, находили что-то съедобное из трав.
Мама варила из лебеды или крапивы суп, если это можно было назвать супом. Лопухи
тоже годились для пищи. Корни их сушили, перемалывали  на крупорушке (это такие жернова).
Из полученного подобия муки пекли «тошнотики» (так мы называли эти блины).
   В конце лета люди ходили собирать колоски после уборки хлеба. Но за это,
если попадёшься, могли судить, так как колоски собирали школьники, посылаемые
для этого школой. Потом их сдавали в «общий котёл», т.е. государству.
А после заморозков, люди ходили перекапывать мороженую картошку, что по недосмотру
оставалась в земле.   
   Такие были весна и лето с осенью первого года войны. Ожидала страшная зима.
Кончался первый год войны, конца которой не было видно.
Этот рассказ в детском видении ужасов военного времени. Тогда даже мы с двоюродным
братом, старшим на один год, слушали сводки Совинформбюро с фронтов Великой
Отечественной Войны, залезая на сундук, над которым висела тарелка радио.
Тогда дети взрослели очень быстро из-за тех взрослых дел, которые свалились
на их хрупкие, слабенькие плечи.