Лиар. Рождение

Однажды мальчик, проснувшийся ночью,
Увидел в окне силуэт внеземной,
Но быстро исчез он, порвавшись на клочья,
На утро проснулся тот мальчик седой.
Все люди смеялись, седины заметив,
Не знали они, что случилось тогда:
Тот мальчик, ночной силуэт заприметив,
Покинул душой этот мир навсегда.
От куда им знать силуэта загадку?
От куда им знать сколь скитался он лет?
И скроет от них этой тайны разгадку
Седой мальчуган двенадцати лет.
***
Начнем по порядку: история наша,
Не знаю, правдива была или нет,
Но тем мальчуганом заварена каша,
Хлебают которую тысячи лет.
В тот день, когда мальчик на свет появился,
Весь город окутали мрак и печаль,
Не видно улыбок с тех пор там на лицах,
И даже в июле – холодный февраль.
Там врач молодой, взяв младенца на руки,
Ударил легонько его один раз,
Весь Толлед окутали странные звуки,
Слышны там которые даже сейчас.
Младенец кричал, сколько было в нем мочи,
Он плачем твердил всем: «Я здесь! Я живой!»,
Сынок не такой ваш, как все, между прочим:
И взгляд необычный, и плач–¬это вой.

Косыми глаза его не были сразу,
И не был тот взор мутноватым ничуть,
И очи сияли, как черные стразы,
Твердили они: «То, что видел, забудь»
Спустя две минуты немого молчанья,
Андрей, этак звали врача произнес:
Вся жизнь превратится наверно в качанье,
Баюканье и вытирание слез.
Неужто вам нужно ту тяжкую ношу
Тащить, словно крест, на своих на плечах,
Ваш сын своим видом твердит: «Я вас брошу
Гореть в раскаленных и адских печах».
Но мать Ариадна, уставши все слушать,
Окинула взором палату свою:
Там было так пусто, что нечего рушить,
Там в центре казалось, что ты на краю.
Окно занавешено было там плотно,
И блёклая лампа на тумбе стоит.
Хотелось оплот где-то взять и уплыть, но…
Но тело от родов всё сильно болит.
Она сразу знала, что будет ей сложно,
Она понимала: назад пути нет,
И верила очень, что справиться можно,
И сына назвали Агалиарент.