Под Оршей

Не хотела дочка засыпать.
Мать её баюкала, качала.
Только успокоится, опять
Сбрасывает ножкой покрывало.

Завтра для малышки важный день, -
У семьи назначены крестины.
За окном опять скрипит плетень,
Тень крадётся в хате от лучины.

Катериной дочку назвала,
Приглянулось мужу имя это.
Девочка спокойною была,
Не будила маму до рассвета.

Но сегодня хныкать стала вдруг,
Почему – неясно, ведь здорова.
Крепко спал, умаявшись, супруг,
А дитё не унималось снова.

Тут под Оршей, в местных деревнях
На покос вставали спозаранку.
С петухами первыми в сенях
Собирались шумно на делянку.

Только к часу ночи удалось
Убаюкать маленькую Катю.
Мать легла, ей тоже не спалось,
Вспоминала свадебное платье,

Как его одела на себя
У своей швеи-подруги Верки,
Как поймала взгляд – жених любя
Наблюдал в окне её примерку.

Беспокойство на сердце легло,
Как тогда, опять сейчас в постели.
Наконец, уснуло всё село.
Петухи проснуться не успели,

Вместо сонных их ку-ка-ре-ку,
Словно тучи, что свинцом налиты,
Выстроившись в ровную дугу
Над селом гудели мессершмиты.

Прорезали ранний небосклон,
Ощущали, что они герои,
В спящий люд паля со всех сторон.
В жизнь и смерть пришло 22-е…

От советского информбюро
Не было совсем ещё известий.
А под Оршей погибал народ  -
Просто так, безвинно и без мести.

Рассвело. Сквозь горе, кровь, огонь.
Все село в часы дотла сгорело.
Уцелевший под обстрелом конь
Встал понуро к маленькому телу.

В этом, как в других таких дворах,
Рядом навсегда заснули трое -
Муж с женой и Катей на руках.
Он их не успел прикрыть собою.

И казалось, что стекла слеза
С карих конских глаз. В день этот летний
Катю покрестили небеса
И вот этот конь – живой последний.

Через месяц был под Оршей бой,
Тактику и план фашистов руша.
Заслонила в первый раз собой
Русского бойца тогда «Катюша».

Мстила, как могла, за всех она -
За коня, за Оршу и за тёзку,
Жизнь которой забрала война,
За её крестины и за слёзки.

Где-то в небе светится звезда.
Там живут в те годы павших души.
Не забудут люди никогда,
Что для мира значили Катюши.