О вредных напитках

...шагая вдаль земною твердью
навстречу неизбежной смерти,
признав, что меньше полпути
мне остаётся впереди,
хочу, держа на сердце руку,
вам прочитать один рассказ -
правдиво, сухо, без прикрас,
как на духу или как другу,
чтоб от со Злом ужасных встреч
вас постараться уберечь.

Конечно, я не столь наивен,
повествованьями моими
не истребить источник Зла
(и ждать того - была бы блажь),
со Злом свиданья неизбежны.
Но на какой-то результат
от строк, бегущих по листам,
не оставляю я надежды.
Ведь тот, друзья, вооружён,
кто загодя предупреждён!


...день не задался как-то сразу -
послепасхальный вялый разум
стеснялся живостью блистать.
Уже к присутственным местам
передвигались разночинцы
(за неимением дворян,
их видеть, честно говоря,
мне случай редко доводился -
повышибла страна моя
почти что всех своих дворян).

Уже соседи бодрым матом,
присущим опытным солдатам,
встречали восходящий день,
суля "мешалкой по балде"
взывавшим к ним интеллигентно
мамашам с порослью младой,
что разноцветной чередой,
слепому за версту заметной,
гуськом спешили в детский сад,
чтоб воспиталкам поросль сдать.

Безгрешны дети и беспечны!
Им нипочём вчерашний вечер,
на сердце камень не лежит,
их не заботит, как прожить -
достойней или современней,
просты их думы и чисты,
родители у них в чести,
не гложет их червяк сомнений...
А вот меня тревожит мысль:
как это всё теряем мы?


...как я сказал, вчера был Праздник:
от крашенок разнообразных,
икон и ладана, свечей,
помятых лиц и куличей,
увечных, батюшек с кадилом,
корзин, бород и куполов,
ментов, бомжей, колоколов -
в глазах троилось и рябило,
и поцелуйный звон в ушах
уже порядком раздражал.

Хотелось что-нибудь покрепче -
подальше от других увечных,
без лишних глаз и суеты,
в условьях скромных и простых
(не абы как, не на балконе,
где мумией - велосипед,
где сверху слышится сосед),
цивильно, вдумчиво, "на лоне"
палить костер, коптить леща,
людей - любить, себя - прощать.

Любить людей издалека, и
не сильно к людям привыкая,
без чувства локтя с каблуком,
давно не стираных носков,
без хамства правящих холопов,
бесцеремонности рабов,
косящих глаз, покатых лбов -
мечта любого мизантропа.
Ну как в подобный грех не впасть
там, где главенствует толпа?

Себя прощать - святое дело,
мы в нём изрядны и умелы,
конгениальны и мудры.
Других возводим на костры
за несравнимейшую мелочь,
за ерунду, за зуб, за взгляд!
"Другой" - исходно виноват,
себя ж простить - святое дело!
И мы легко себя простим 
меж нами попранных святынь.


Итак: две лавочки, водичка,
десницей трепетной привычно
плеснем иллюзии на дно!
...делить Вселенную на ноль
учились мы в житейской школе,
учились все - кто там, кто здесь,
рубили лес, творили жесть,
и намозоленной рукою
согретый пальцами стакан
несли к прокуренным устам.

Быть щепкою при рубке леса -
удел обидный, как известно,
но нам ли, нам ли привыкать?
Душа настолько широка,
что миллионы щепок мёртвых
и искалеченных стволов
иные не считают злом.
Как материал второго сорта,
они им под ноги легли
и - стёрлись в лагерной пыли.


Вернёмся же к своим баранам:
тепло, разлитое в стаканы,
ждёт истомленных жаждой губ...
Но было б пОшло - на бегу.
К благому не приводит спешка,
ну, разве что при ловле блох,
а вот душевное тепло
покоя требует, конечно,
поэтому и свят и благ
процесс создания Стола.

...трещат и колются дровишки,
пусть лучше с небольшим излишком,
и вот - на берегу пруда,
в тылу у города и дач,
ольховый дым ноздрю щекочет,
в коптильне млеет толстый лещ,
в большой тарелке на столе
курган из помидоров сочных,
и зелень влажная горой,
и чёрный чайник над костром.

Зачем там кипятился чайник,
мне было невдомёк вначале,
но всё случается не зря.

...когда багряная заря,
собой украсив горизонты,
сходила в низменный наш мир,
в виденья мутные мои
впуская пламенное Солнце -
я по заслугам оценил
незряшность утренней фигни.

С утра (в остатках мозга) мысли
о злом коварстве Диониса,
о Фавна происках смешных
и слабости своей спины,
о вездесущности Венеры,
интригах сладостных её,
о равновесии моём
в руках бессмертной этой стервы,
и что уролог, брат и друг,
есть в телефоне поутру,

что с вечера никто не думал
о том, что стол приводит к стулу,
что адекватен стул столу,
что был настолько слаб и глуп,
что не позволил отказаться
от пары милых мелочей
(сказал бы кто сейчас - зачем?),
и что придётся просыпаться
и начинать сполна платить
за всё, что накосячил ты.

Счёт, предъявляемый к оплате,
обычно очень неприятен,
и пакость главная его
под гнусным словом "Итого".
Нет, по отдельности - терпимо,
когда б не всё оно за раз,
без объявления, с утра,
всё в цель и... ни удара мимо.
И обвиняем мы тогда
в растратах - внешнего врага.


Так вот, о чайнике (опять же!)
и о застолии вчерашнем -
погодой радовал апрель
кого хотел и как хотел.
Неспешно, чинно и красиво
(как, между прочим, я люблю!),
до первой перемены блюд
прошли три первые разлива.
А там уже пришла пора
коптильню доставать с костра.

Да, повар явно был в ударе!
Лещ золотился медью старой,
и чешуя по пятаку
горела на его боку.
Раскрылась рыбина надвОе,
и, коллектив сводя с ума,
поплыл волшебный аромат,
лишая стойкости и воли,
заочно славя рыбаков
и намекая на пивко.

Возможно, кто-то смотрит криво
на баловство такое с пивом -
непостижимо слабакам
пить пиво после коньяка.
А мы дорог не ищем гладких
на заковыристом пути!
И если уж леща коптим
веселья ради и разрядки -
без пива не цепляет нас
на ветер брошенный финанс.

За пивом всё пошло быстрее:
вдруг вспомнилось, что мы стареем -
ежесекундно, каждый миг
к могиле двигаемся мы.
Поэтому, покуда старость
блуждала на своей тропе,
душа потребовала спеть.
Откуда-то взялась гитара,
и в тишь весеннего леска
ворвались струны и вокал.

Вокал открыл, что не по росту
мы наряжались в мизантропство,
что ищет выход, рвется в бой
абстрактная пока любовь,
в надежде олицетворенья
о воплощении прося,
но, чтоб любить не всё и вся,
то лучше б в женском воплощеньи,
поскольку до мужской любви
мы всё-таки не доросли.

Ну что ж - кто ищет, тот обрящет.
В слегка туманном настоящем,
скользя по молодой траве,
явились феи. Целых две.
Прошу не спрашивать, откуда
их занесло на огонёк...
Такое правило моё -
досель не врал, и впредь не буду.
Короче, раз такой случАй,
мы пригласили их на чай.

Вот и добрался я до смысла:
чай в организм проник как выстрел -
сразив навылет, наповал,
он душами овладевал,
в погожий тёплый день весенний
творил безумства в голове,
он всё прекрасней делал фей,
освобождая от сомнений,
деревья распускал вокруг
и пальцы осмелевших рук.

Что было дальше, помню смутно,
но помню - наступило утро
на ослабевший организм,
и организм с кровати свис,
пытаясь овладеть контролем
над автоматикой систем,
пускай не сразу и не всем,
хотя б над сфинктерами, что ли,
и как-нибудь установить
масштабы подвигов своих.

О подвигах с трудом, но вспомнив,
преодолев пространство комнат,
прегадостнейший вкус во рту
и от Вселенной тошноту,
умыв, что от лица осталось
друзьям и чаю вопреки,
облагородив свой прикид,
испытывая в членах слабость,
вновь организм залёг на дно,
решив, что чай всему виной.

День незадавшийся встречая
часам к пяти отнюдь не чаем,
придя в согласие с кишкой
и чуть не лопнувшей башкой,
герой мой сделал важный вывод
из опыта минувших дней...
Друзья мои, поверьте мне:
когда вы захотите выпить,
то пейте всё, но лишь не чай -
такое мнение врача.

ЭПИЛОГ

Быть кратким мне хотелось очень,
но стал сильней меня источник,
и красноречия родник
наружу всё-таки проник.
Лишь полог приподняв над тайной
причины тягостных недуг,
надеюсь всё же, милый друг,
что оправданьем графоману
служить благая будет цель
(и что язык мой - без костей).