День народного единства

Начну с поры далёкой той,
Когда в стране гулял застой.
Тогда для роли филантропа
Назначен был генсек Андропов.
Он резко гайки стал крутить -
Прогульщиков везде ловить.
И запрещалось на буднях
Стоять во всех очередях.
Одни генсека уважали,
Другие по нему  стреляли.
Застой возможно б он изжил, 
Но слишком мало он прожил.
К закату шёл двадцатый век.
И править новый стал генсек.
Известен он без лишних слов –
То был товарищ Горбачёв.
Тогда его ещё не знали,
Но сразу все зауважали
С того момента, как он только
Сказал, что будет перестройка.
Что будет жизнь, как вам не снится,
Что нам поможет заграница.
А чтоб нас стали уважать,
Ракеты нужно убирать.
И вместо атомных подлодок
Кастрюль наделать, сковородок.
Военных всех, само собой,
Забрать с Германии домой.
Но, не совсем народ дурак -
Подумал, что-то здесь не так.
Кастрюли покупать не стали.
И все заводы разом встали.
Остались люди без работы
И тут пошли одни заботы…
Восстали разные умельцы,
Их главным был партиец Ельцин.
Одна лишь в нём пылала страсть -
Забрать у Горбачёва власть.
И он уже на склоне лет
Порвал публично партбилет.
Он этим голоса набрал -
Российским президентом стал.
И тут республики запели,
Ну что творится в самом деле?
Мы раньше жили, был покой,
Не нужен нам Союз такой.
Пред Горбачёвым встал вопрос,
Он быстренько слинял в Форос.
Как действовать ему, как быть?
Хотел Союз он сохранить.
Но делать что, куда деваться?
Союз уж начал распадаться.
Как лёд в тепле, он быстро тает,
И Ельцин лёд подогревает.
А Ельцин всё ещё в тоске,
Хоть Горбачёв на волоске,
Но всё же он ещё над ним.
И нужно что-то делать с ним.
И Ельцин, чтоб развеять грусть,
Поехал срочно в Беларусь,
Где ждал Шушкевич – новый друг,
От Украины был Кравчук.
Там разглагольствовать не стали
Бумаги быстро подписали.
С тех пор прошло немало лет,
Как нашего Союза нет.
Но что тогда сказать народу,
Какого племени мы, роду?
Коммунистическая рать
Всех продолжает убеждать,
Что революция не зря
Была  седьмого ноября.
А правые, наоборот,
Кричат, что был переворот.
Тут стали думать и гадать,
Какую дату отмечать?
И, чтоб вопрос сей не повис,
Был принят в Думе компромисс -
Пусть без военного парада,
Но, чтобы дата была рядом.
И стали думать и гадать,
Как этот праздник обозвать?
Зачем смещён он на три дня?
Какая в этом западня?
Выходит нас учили зря,
Что в день седьмого ноября
Владимир Ленин дал свободу
Всему российскому народу.
От угнетенья Ленин спас
Во всей Руси рабочий класс.
Он за крестьян был, батраков,
И за солдат, и бедняков.
Мы шли седьмого ноября
На демонстрацию с утра.
А дома ожидал обед –
В тазах стругали винегрет,
На праздник много лет подряд
Стол украшал мясной салат.
Нам было весело и просто,
Мы дружно поднимали тосты
И вместе ели холодец.
Но тут всему пришёл конец.
Решили, что нельзя так жить,
Что нужно Ленина забыть.
Ильич был вождь тоталитарный.
А праздник должен быть нейтральный.
И подгоняемые властью
Политиканы с новой страстью
Пустились в прошлые века.
Копались долго там, пока
Нашли старинные бумаги.
Они напомнили – поляки
Москвою раньше завладели
И покорить её хотели.
Но сделать это им не дали.
И те бумаги указали,
Кто русских на борьбу сплотил,
То Минин и Пожарский был.
Решили все и нацменьшинства,
Что праздник будет День единства!
И в Думе в тот же день без слов
Сей праздник утвердил Грызлов.