Бах и тинейджер

(голая музыка)

Смычок летал. Тинейджеры страдали.
И музыканта выспренный кис-кис
взмахнул (тряпически), как будто бы крылами
и упорхнул за бархаты кулис.
Смычок летал, а рукава трещали,
о! как хотелось им заткнуть тромбон,
флейтисток (двух!), что густо пахли щами…
О брюки! нет! под готику колонн,
куда? куда?! куда вы удалились,
весны моей "бананы" напоказ?..
О перепонки морье звуки бились,
– звучала музыка, как в первый раз.

Тинейджеры стоически зевали,
кося в умершие айфоны, – Бах! Бах! Бах!–
Физрук с химозою – трах-тибидах! –
в реале музычном коленями совпали.

Она звучала так восторженно, так гулко!..
Над первой скрипкой дирижер завис,
и перхотью летела штукатурка…
Проснувшись, Пётр Григорич вскрикнул: Бис!!!
И всё испортил. – Букли дамьи дыбом.
Сложились гневно юбки вееров…
Арфистка переборы крошит рыбам,
И Бах! Бах! Бах! над тыквостью голов.

А музыка нага, как в день рожденья,
в пандорах потолка, глушине стен.
Свершает отрок первое паренье
– еще не зная, что отныне – плен!
Что будет приходить сюда зачем-то
в зазубрины-кресты-сковыры лет,
пока зимы морозное крещендо
не выметет в страну глухих билет.
Он будет постигать ее на ощупь,
на вкус, на запах, на (всегда!) обман,
она его не раз придавит мощью,
подложит под свою "окини-сан"

Ну, а пока – антракт! буфет! эклеры!
утоны в декольте кофейных дам!
Презрит бабулька с мушкой – Кавалеры!
шампанского вам ни за что не дам!

Смущенье. Смех. И пойманное блюдце.
Звонок. Второй. Лениво гаснет свет.
И девочки лукавые смеются…
– "Спасибо" дедушке за купленный билет.

И снова Бах! 
Твой тощий зад отсижен.
Еще "сюита" –  и сойдешь с ума!
И заполночь в контакте ты напишешь:

– Шопен – отстой, а Бах – вопще, чума!

30 апреля 2019