Слово с большой буквы...

Родина.
Слово которое меня никак не трогало, все время всплывало в информационном потоке вокруг меня.
Земля, на которой родился и, которая тебя кормила. Если кратко, то как-то наверное так. Ещё можно сказать, что это генетически заложенная программа любви. Также, если смотреть со стороны разных эпох, то это место, которому ты обязан своей жизнью, образованием и теми всеми дарами, что выпали тебе. «Государство тебе оплачивало обучение, теперь скажи спасибо!». Дальше путевка с билетом «всё включено» куда-нибудь на край нашей необъятной страны. Тем временем, благодаря такой системе, мировоззрению, у нас есть великие романы. И всё же , как говорится «Все прошло, но осадочек-то остался.»
И это пережили.

Сразу вспоминается басня Дениса Давыдова «Голова и ноги», в которой ноги упрекают голову, за слишком жестокое обращение с ними. Ничего не напоминает? Голова же услышав клич ног, со смехом, что ближе к издёвке, напомнила ногам, кто на какой позиции находится и, что, вкратце говоря, их удел выполнять задачи, точнее даже, прихоти головы. Так как если бы не она, они вообще бы не ходили. Так вот, ноги-то послушали и даже услышали, а после мягко намекнули: «Коль ты имеешь право управлять, то мы имеем право спотыкаться. И можем иногда споткнувшись, как же быть, твоё высочество, об камень расшибить». Возвращаясь к разговору о любви и родине. Встаёт вопрос: «как то, что мы любим и ценим изначально, как то, за что мы любим все фильмы, где нам дарят минуты наедине с пейзажами полей и рек, как это мы сами же и изрождаем в себе? А самое главное зачем? Зачем происходит это посягательство на эту самую любовь?
А мы пишем, сажаем деревья и эти же деревья спиливаем, рубим их на доски и прощаемся с родными. Земля порождает, земля забирает. И заберёт она каждого.
Воденников свой рассказ  «Россия как тело» начинает с диалога народа и родины:
«– Ты – моя Родина, а я – твой народ. Нет у меня другого дома, кроме рук твоих, нет у меня полей других, кроме твоей груди. И вообще, ты пахнешь яблоками, – говорит. – Че? – переспрашивает Родина, приставляя ладошку к уху (лодочкой) и делая губы уточкой (потому что маразм). – Ты со мной сейчас разговариваешь? – Ро-ди-на ты моя! – орет на ухо. – А я – тво-ой на-р-о-о-о-д! Люблю тебя, говорю. И нет у меня других полей, кроме твоей груди, и твоих рек! Яблоками ты пахнешь, cтарая дрянь! – А, – удовлетворенно выдыхает «родина» и идет пить кефир. Потому что это она уже слышала. Не единожды.»

Так что же такое это слово в сознании молодой особы, что не выросла среди полей и не купалась все детство в широкой реке с величественным именем [Дон]?
 (Сюда можно вставить любое название более или менее крупной реки, дело лишь в восприятии. Чем масштабнее, тем шире и значимее это в нашем сознании)

Так вот. У меня была своя река, а точнее три: Москва река, Яуза и Нара. Одна меньше другой. Последняя находится в Подмосковье, километров в 70 от города и в 5 минутах ходьбы от неё зелёный дом, что построил мой дед, когда женился на бабушке. Прошло 50 лет, а он стоит. И все эти года, они откладывали деньги, на его ремонт. Они построили, чтобы построить. И рядом через маленький мостик до сих пор течёт эта река. В ней уже никто не купается, а в доме никто не живёт. Но земля рождает и ветер переносит запахи времени.
Моя родина, не страна, а запахи. Не страна, а люди. Не страна, а культура заложенная генетически. Россия, Израиль, Польша, Белоруссия - все они во мне, но это лишь слова с определенным количеством звуков и букв. Они значимы? Да. И всё же моё ощущение родины идёт от силы воли и любви, которая явила и являет на свет стихи, музыку, кино, картины.
И родители.
Родина.
Род.