Постскриптум к реминисценциям Круглого Куба

Друзья мои! Братья и сёстры!  Это подлинная история из моего детства, и пусть хотя бы пара доброжелательных очей пробежит по этим строкам. Я уже в преклонном возрасте и серьёзно больна, и поэтому хочу, чтобы в памяти моих друзей запечатлелось это событие. Христос воскресе, мои дорогие!Пасха 2019 года.

• Постскриптум к Реминисценциям Круглого Куба

• Эти события произошли так давно, что страшно вспомнить, в небольшом посёлке Юрино на Волге, где я жила с родителями до одиннадцати лет.
•
В самом центре посёлка, недалеко от Церкви Архистратига Божьего Михаила, на улице Карла Маркса, находится дом № 2, куда меня в двухнедельном возрасте вместе с двухгодовалой сестрой Майей привезла моя мама Маргарита Петровна Ладина. Этот дом был построен руками моего дедушки Петра Степановича в самом начале ХХ века.
Отец в то время отбывал срок за страшное преступление - чтение поэмы Сергея Есенина "Анна Снегина" в общественном месте. В этом произведении есть кощунственные слова: «И вот, сестра заводит, Раскрыв, как Библию, пузатый "Капитал", Про Маркса-Энгельса... Ни при какой погоде Я этих книг, конечно, не читал». Более того, там есть ещё более крамольные строки: "Конечно, мне и Ленин не икона..." Попутно скажу, что отец мой просто выпендривался, а на самом деле Ленин и Сталин для него и моей маменьки были настоящими иконами.
•
Через два с половиной месяца после ареста началась война, отца реабилитировали и отправили на фронт командиром танковой роты. Там он получил два ордена и ранение в живот, после чего, незадолго до Победы, был демобилизован. Самый справедливый в мире советский суд простил отцу судимость и принял его в свои кулуары в качестве адвоката. Впрочем, в партии его так и не восстановили.
•
И тут начался самый счастливый период моей жизни! События тех дней я перерабатываю десятки лет, питаюсь ими, нахожу в них всё новые и новые оттенки радости, благодарю за них Бога и родителей.
• Отцу дали квартиру на ул. Розы Люксембург, и мы переехали из дедовой избы, где на 18 кв.м. ютились 10 человек, в просторную комнату на втором этаже дореволюционного дома: низ его был каменным, а верх – деревянным. Под окнами росли молодые липы, и весной мы с Майей рвали и ели их нежные листочки. Теперь это огромные, почти вековые деревья…
•
О каждом дне жизни в этой неблагоустроенной квартире я могла бы написать огромную книгу самых восторженных дифирамбов, и одной из радостей моего детства явилась дружба с Ниной.
•
Откуда приехала семья Нины Ваховой, я не знаю. По рассказам родственников помню, что её отец Вахов Иван Иванович работал инженером в Юринском Леспромхозе, и что в судьбе этой девочки есть какая-то загадка, возможно, она была приёмным ребёнком. Они снимали комнату в доме на нашей улице, который назывался «красным» за цвет брёвен.
Такая вот предыстория самого главного события в моей жизни. Теперь о нём.
Дело было либо осенью 1946–го, либо весной 1947 года. Я склонна думать, что всё-таки дело было осенью, в октябре. Было холодно, но земля ещё не была покрыта снегом. В раймаге «выбросили» в продажу тёплые клетчатые шарфы, и весь посёлок стал клетчатым, как тетрадка по арифметике.

• Нина пришла ко мне в в тот день в забавном капюшоне, сшитом матерью из того самого клетчатого ширпотреба, и мне тоже захотелось надеть такой же головной убор. Моя мама исполнила моё желание в считанные минуты, «наживила» иголкой шарфик, и вот мы с Ниной, довольные своей красотой и нарядом, вышли на улицу .
•

Мы шли с конца улицы к её середине и о чём-то разговаривали. Обычно наши разговоры, соответственно нашему мудрому возрасту, были философскими и очень содержательными, мы считали, что люди живут на небе, земле и под землёй, верили в шишиг, домовых и чертей, а в Бога не верили, потому что родители запретили нам даже заикаться об этой глупости. Попутно замечу, что в каждом Юринском доме в Красном углу или где-то в чуланном закутке стояли иконы и лежали потрпанные молитвословы…

Стоял солнечный день, по небу плыли кучевые облака, а несколько выше их простиралась довольно протяженная полоса тёмных слоистых облаков. И вдруг Нина, указывая на небо, как-то по-особенному воскликнула: «Галя, смотри, смотри!»

Я посмотрела в небо, но ничего не увидела. Подруга настаивала на чём-то очень важном, что я обязательно должна была увидеть… я взглянула в указываемом Ниной направлении и увидела над нашими головами как бы вторую линию горизонта…

• И вдруг мои глаза как бы перевернулись и настроились на особый лад. Там, далеко за кучевыми и слоистыми облаками, где обозначилась вторая линия горизонта, проявлялась быстро, как на экране кино, длинная извилистая тропинка, и когда я попыталась рассмотреть её получше, она вдруг приблизилась к нам и оказалась почти над нашими головами.
• И тут…

Из-за линии горизонта, как бы из-за склона горы, явились три фигуры: в центре находился седовласый Старец, по левую сторону – Дева, а с правой стороны стоял Иисус Христос, точно такой, каким я видела его в подшивке старинных журналов, хранившихся в бабушкином сундуке, только не в чёрно-белом одеянии, а в хитоне бруснично-лилового (или алого?) цвета!

Они остановились прямо над нашими головами, и я помню, что они беседовали о чём-то, указывая на нас… Голосов их не было слышно.

Далее произошло нечто неожиданное. По левой стороне улицы шла какая-то бабка, она, видимо, тоже посмотрела в небо и вдруг громко закричала, стуча в окно одного из домов - дома в то время на это улице были большей частью обычными избами – и, охая, стала звать кого-то по имени…

И в этот момент большое облако вдруг закрыло описываемую мною картину. Бабка, испортившая нам Видение, с кем-то разговаривала, что-то объясняла… теперь я думаю, может, её ослепило сиянием, в котором явился Господь, как это было с апостолом Павлом, или у неё случился сердечный приступ, но мы были огорчены и разочарованы внезапным прекращением этого чуда…

Но у него было продолжение. Когда женщины на противоположной стороне улицы перестали кудахтать, а мы с Ниной дошли до её дома, из-за облака явился лик Божией Матери, Она что-то говорила, жестикулируя правой рукой. Слов не было слышно. До сорока трёх лет я была убеждена, что она пригрозила мне, и всю жизнь сокрушалась, что огорчила и прогневала своим непослушным характером Пресвятую Богородицу.
Но после воцерковления и первого Причастия от своих друзей-иконописцев узнала, в чём состоит смысл этого жеста… ОНА БЛАГОСЛОВИЛА!!!

Вот такое событие произошло в моём детстве. С тех пор вся моя жизнь преобразилась: что бы ни говорили в семье, школе, институте и на работе – я знала, Бог есть, был и будет. Случались после этого и другие чудесные события в моей жизни, но все они – ничто по сравнению с тем потрясающим Откровением…