Подкова. рассказ

"Ну все, рабочий день закончен", - подумал Михаил, выходя из ворот гаража. Его "железный друг" заправлен, отогнан на стоянку, можно спокойно идти домой, тем более, что в рейс завтра рано - в 5-50. Михаил закурил и неторопливо пошёл в сторону ближайшей остановки автобуса - на часах было всего пол-одиннадцатого вечера, и ждать развозной автобус не хотелось. Под ногами хрустко поскрипывал снег. Да какой там снег, в начале декабря его и набирается разве что чуть выше щиколотки, так, воробью по колено. Небольшой морозец щипал уши и пытался забраться под куртку. Михаил глянул на часы и прибавил шагу, до автобуса оставалось всего десять минут, а протопать надо было ещё три квартала. Сокращая расстояние, он пошёл дворами , здешние стежки-дорожки известны ему с давних пор, с тех самых, когда он почти пацаном, но с седой прядью в кудреватом чубе - предмете восхищения всех знакомых девчат - после службы в армии осел в этих краях. Седину в чуб ему добавила служба в Афгане - все-таки пять караванов провел с ребятами. Но вспоминать те пропавшие порохом, гарью и кровью дни он не хотел. Ну, вот ещё один поворот дорожки, и узкая улочка выведет его прямо к остановке.

    Но что это? Привыкшие видеть боковым зрением глаза отметили возню около припаркованных в тихом дворе машин. Михаил внимательно глянул в ту сторону. Так и есть! Возле одной из машин возились двое пацанов, пыхтя и переругиваясь громким шёпотом, так слышным в морозной тишине: то ли пытались"разуть" крутую иномарку, то ли хотели что-то сунуть подальше под неё. "Господи, и эти туда же!" - подумал Михаил. - "Им же в снежки с девчонками баловаться, зелень мелкая! А они в гангстеров играть вздумали." И, зычным голосом гаркнув:"Эй, пацаны, а ну пошли от машины!" - направился в сторону припаркованных машин почти бегом. Ну не мог он мимо пройти, ведь влипнут пацаны по дурости своей в историю, потом всю жизнь жалеть будут! Подскочив, схватил за ворот ближнего, заставляя подняться. И вдруг ощутил резкую, тупую боль в затылке. Кто-то, видно, стоявший "на шухере", ударил сзади по голове, и Михаил, пошатнувшись, от неожиданности и боли разжал пальцы. Худенький парнишка лет шестнадцати, которого он держал за ворот куртки, резво дёрнулся и вместе со своим помощником в"воровском деле" буквально растаял в темноте двора.

    Из подъезда уже бежал плотный мужик, видно, хозяин иномарки. Он, конечно, понял, что стоящий возле машины мужчина - не вор, а тот, кто спугнул пацанов.
- Ну ты чего, на сигнализацию забыл поставить, что ли? "- спросил раздосадованный Михаил. - Машина-то не пять копеек стоит, на одних запчастях разоришься!
- Да я и заскочил-то на минуточку. Ну, в туалет приперло. Думал, не добегу! - зачем-то рассказывал мужик, осматривая машину со всех сторон. - Летел как ужаленный и не вспомнил про неё, окаянную!
Михаил слышал мужика, как сквозь вату, - уши заложило, и болел затылок. Осторожно сняв тонкую шапку-вязанку, он ощупал голову. Крови не было, была огромная шишка, - наверное, шапка, хоть и тоненькая, удар смягчила, - но голова гудела здорово, и ещё уши..
Вдруг мужик спросил: "Эй, зема, тебя случайно не этим по голове шандарахнули?" - и протянул Михаилу странного вида свёрток. В брезентовой рукавице была подкова: потертая, чуть тронутая ржой.. "Откуда в городе подкова?" - удивился Михаил.

    Мужик, закончив осмотр своей красавицы, чуть успокоившись, закурил и спросил Михаила:
- Ты как, помощь не нужна, может, в"скорую"? А то давай отвезу. Ты ж мне, считай, машину спас, вовек теперь не забуду про сигнализацию! У меня жена случайно в окно выглянула. А тут и ты закричал. Мы на первом этаже живём, я выскочил, штаны уж на ходу.. Спасибо тебе, зема, погоди, я тебе хоть что-нибудь...
-Ладно, голова вроде не пробита, в"скорую" незачем, а пить я не пью. Да и в рейс мне с утра рано, - ответил Михаил, попрощался с разиней-"засранцем" и пошёл дальше, держа в руке неожиданно свалившуюся на его голову подкову в рукавице.

   Спешить теперь точно было некуда. Автобус ушёл, пока Михаил пацанов гонял. Постояв немного, он пошёл обратно к гаражу на"развозной", ругая себя: "Ну, попался как пацан! Понимал же, что у них может кто-нибудь ещё стоять смотреть, пока эти двое у машины возятся... Эх, пропадает сноровка - и пацана упустил, и по башке получил. Старею, наверно.. Говорят, подкову найти - к счастью. А тут она сама меня нашла, точнее, мою дурную старую башку! "

   Михаил шёл и думал - и про подкову, и про приближающуюся старость, и про завтрашний рейс.. Он уже много лет жил один, всего-то семья - собака да кошка. С женой разошёлся много лет назад, пила и погуливала, а к детям вообще никак, ну и.. Детей он поднял сам, вырастил, выучил. Женил, замуж выдал. Вот внуки уже. Обиженный из-за жены на весь женский род, он даже не знакомился ни с кем. Да и некогда было: дети, постирушки, болячки, собрания.. А потом просто привык жить бобылем и, когда дети разлетелись по своим гнездам, остался один с псом Дружком и котом Подлизой. Ждут, поди, хозяина, да и на улицу их надо вывести..

   Пройдя через двор и выйдя на дорожку скверика, он остановился: на дорожке, прямо на притоптанном снегу, сидела женщина. Подвернув под себя ногу, тихо всхлипывая, она пыталась застегнуть молнию на сапоге. Впрочем, завидев Михаила, притихла. Сидела и смотрела на него, а в глазах стояли боль и слезы. Обойти её было просто негде, не по кустам же из-за какой-то тётки лазить. И он шёл прямо, в надежде, что она встанет и пойдёт своей дорогой. Но она продолжала неподвижно сидеть, держась за ногу.
- Ну, чего расселась? Пить дома надо или вообще не пить. А то сидит тут!
- Не пьяная я. Вообще не пью. Ногу вот подвернула. Вы встать мне не поможете? Пожалуйста, я одна не поднимусь. Опереться на ногу не могу, хорошо если вывих..
Что делать? Тётка занимала чуть ли не весь проход. Не перешагивать же через неё!
- Ну что ж! Давай руку, поднимайся!
Женщина с его помощью поднялась, попыталась встать хотя бы на мысочек и тут же скривилась от боли.
- А ну, покажь! - неожиданно для себя самого сказал Михаил. Присел и стал осторожно ошупывать ногу женщины в так и не застегнутом сапоге.
- Да, неслабо ты подвернула ногу, вон как распухла. Идти-то далеко тебе?
- Мне бы вон туда, чтоб машина подъехать смогла, - сказала женщина. - Я сыну позвонила, он подъедет и заберёт.
  "Туда" идти было метров пятнадцать, но одна она их точно не осилит, и стоять на одной ноге, пока не приедут... В-общем, взял Михаил даму под руку, и вместе они проковыляли эти пятнадцать метров, потом он посадил её на бордюр и ушёл.

    Сидя в развозном автобусе, Михаил ощутил в кармане что-то давящее в бок, вытащил - это же та подкова, которой его ударили! Возясь с женщиной, он машинально сунул её в карман куртки и забыл, вот она про себя и напомнила. Дома он долго разглядывал необычную находку, все думал, куда её можно приспособить, ведь вроде примета хорошая... Засыпая, Михаил почему-то вспомнил, что от той женщины в сквере пахло пирогами.

     Через две недели он увидел её. Держа за руку маленького мальчика - внука, наверное, - она вошла в салон его автобуса. Он работал без кондуктора, с турникетом, и деньги за проезд платили ему, а он выдавал карточки и чеки. Женщина узнала его и сконфузилась, немного покраснев и неловко улыбаясь. Он взял деньги из её руки, дал карточку, и она с мальчиком прошла в салон. Трогая машину, Михаил улыбнулся :" Ишь, смутилась! А она вроде бы ничего и лет как будто моих. И детей любит - вон как к ней пацаненок прилип. Щебечет что-то, а она только улыбается".

     Со временем Михаил узнал, где она живёт - она выходила всегда на одной остановке. Мальчика она, видно, брала у родителей на выходные. Невысокая, полноватая, с улыбчивыми серыми глазами, она как-то задела его душу, как будто оцарапала улыбкой, ладненькой фигурой, добротой своей. И постепенно Михаил стал ждать встречи с необычной пассажиркой, искал, подьезжая к остановке, её фигурку и удивительно добрый взгляд. Она всегда аккуратно передавала деньги и как бы отдергивала руку, забирая карточку, как будто боясь коснуться его пальцев. А он улыбался в усы.

     Так прошла зима, побежали ручьи по дорогам, воробьи зачирикали как-то веселей, а в лужах поселилось огромное яркое солнце, дробясь под колёсами всякий раз, когда автобус осторожно в эти лужи вьезжал. Люди сменили тёплую одежду на плащи и лёгкие курточки, а в автобусе и в свитере было тепло. На дачи потянулись хозяева проверять состояние своих"владений" после зимы, и пассажиров в автобусе прибавилось. Однажды в пятницу - Михаил помнил, что это была именно пятница перед праздником, Пасхой, - в автобусе было особенно много народу, и когда она с мальчиком вошла в автобус, там было настолько тесно, что он побоялся, что пацана просто задавят. Он поставил его рядом с собой, хотя и нарушал правила: уж больно жаль мальчишку, да и город практически остался позади. Мальчишка глядел во все глаза, его интересовало, казалось, все на свете: и почему автобус качается, и что за кнопочку нажал "дядя водитель", и как засовывают столько билетиков в "эту коробочку"..

      Проезжая по посёлку, Михаил не заметил, как откуда-то вывернулась собачонка - и прямо под колеса! Он резко затормозил, не желая задеть детское сердечко смертью, пусть и собачьей, - автобус дернуло , занесло, пассажиры возмущённо закричали, а любопытный пацанчик, державшийся совсем не крепко, стукнулся лбом о приборную доску и заревел, скорее от испуга, но и шишка на лбу стала быстро напухать. Бабушка успокаивала внука, приложив ему ключ к шишке. Постепенно дорога снова захватила внимание мальчугана. Михаил стал было говорить, что он не нарочно так тормозил, но собаку видели и другие пассажиры, и претензий водителю предъявлять не стали. На всякий случай он попросил бабушку оставить номер - узнать о состоянии мальчика, ушиб все-таки, - хоть Михаил и не был виноват, но это ребёнок..

     Вечером, закончив работу, позвонил,- и, услышав её тихий голос, вдруг, неожиданно для себя самого, стал рассказывать про свою жизнь: про выросших детей, про собаку и кота, ждущих его дома. Она слушала! Оказалось, она тоже живёт одна, вырастила детей, что её муж умер, когда старшему едва исполнилось десять. Они только-только переехали в этот посёлок, и вокруг ни родных, ни друзей. Вдруг нашлось много общих тем, и было о чем говорить, и был благодарный слушатель на том конце провода. Её звали Светланой, она была на пять лет моложе и тоже любила и собак, и кошек, и детей. Они разговаривали часами, и ели, и смотрели "Новости" по телевизору вместе - каждый в своём доме, держа трубку возле уха. Потом встретились - в том самом сквере, где он когда-то зимой поднял её с промерзшей земли. Только в руках у него была не подкова, а букет цветов, который он держал неумело и со смущением, как будто делал что-то странное, непривычное. Встретились - и больше не смогли расстаться...

       Они живут вместе в его доме, их взрослые дети рады за родителей, а внуки зовут бабушкой и дедушкой, не разбирая, кто чей. А та подкова, что положила начало этой истории, висит, где ей и полагается, - над входной дверью, "рожками" вверх, чтобы их дом был полной чашей.
Вот так и сбываются приметы, какими бы странными они ни казались сначала!
Ирина Бидинкова, 2011 г.