Сказка Собачья исповедь

1
«Жили-были дед и баба»,
Дочь и зять, дитя – забава.
Я им смолоду служил.
Сколько ж лет? Уже забыл.
Не пускал во двор чужих,
Громко лаял я на них.
Не идут года – несутся,
Вот и лапы уж трясутся,
Хвост пушистый поредел,
Да и сам я постарел.
Стал рассеянным, ленивым
И совсем не агрессивным.
Что ж такого-то держать?
В лес меня решили гнать.
Нам не служишь, где же толк,
Так во двор нагрянет волк.
Что зазря тебя держать?
Пшёл скорей! Не возражать!
Вот ушёл, поджавши хвост,
Вроде здесь я и не рос,
Не стерёг и не носился…
С конурой родной простился
В лес побрёл я умирать, –
Дичь не в силах был искать.
Сел и плачу под кустом:
Век служил и где ж мой дом?
Что я к старости имею?
Стал глухой, слепой, болею,
И не нужен никому.
Плохо очень одному!
Тут внезапно кто-то – толк,
Оглянулся – рядом волк.
Нет, не сдох знакомец мой,
Очень старый и больной.
Сколько я его гонял,
Даже как-то потрепал,
А потом он вдруг исчез,
Может быть в капкан полез?
Очень долго не видал,
Где ж он столько пропадал?
Волк присел возле меня:
«Что же, выгнали тебя?
Ты сидишь и слёзы льёшь,
Скорой смерти видно ждёшь?
В жизни всякое бывает,
И как лучше жить, кто знает?
Годы ты свои отдал –
Сторожил их, охранял,
Я же бегал, где хотел,
Что украл, то и поел.
А пришли к финалу оба:
Есть хотим, болит утроба,
Силы кончились ловить,
Как же будем дальше жить?
Надо б нам с тобой дружить
И товарищами быть».
Тут к луне он повернулся
И пронзительно завыл.
Я от страха заскулил.

2
Уж не знаю, сколько времени прошло,
Только небо посветлело. Рассвело.
Так умаялись, заснули под кустом,
Снились косточки мне сахарные, дом.
Ну сейчас я вот наемся, отдохну,
Как же много мне досталось одному.
Только кто-то рядом об меня споткнулся,
От испуга громко взвизгнул я, проснулся,
От отчаянья на волка зарычал,
Что покушать мне во сне он помешал.
Но – что сердится? Еды-то вовсе нет,
Солнце высоко, наверное, – обед…
Стали с волком думу думать и гадать:
Кушать хочется. Еды, где можно взять?
Бегать и ловить зверей – нет сил.
Волк сказал, чтоб у людей я попросил.
Упирался очень долго, не хотел.
Дело к вечеру. Быка б, наверно, съел…
Я побрёл в село, и по двору пошёл,
А хозяин прежний – свой башмак нашёл
И, не целясь, запустил он им в меня.
А хозяйка скалкой била и, кляня,
Пригрозила, если я ещё приду,
То утопит как щенка меня в пруду.
Еле-еле я до леса допетлял,
На опушке волк сидел, он всё видал.
В лес вернулись и присели мы вдвоём,
Волк промолвил: «Что ж сидим и слёзы льём?
Если нету сил, – придётся, брат,
Хитрость применить и ею брать».
Я на волка хмуро глянул и спросил,
Думать не о чем, ведь нету больше сил.
Старость, хилость одолели нас. Ещё, –
Я так голоден, – не мыслю ничего.
«Потерпи немножко – волк пообещал, –
План мой выслушай». И вот, что рассказал:
«Завтра в полдень, когда солнышко печёт,
Во дворе дитя играет…
А тебя увидев, сразу подойдёт.
Я его схвачу и к лесу потащу,
Только в лес вбегу и сразу отпущу.
Ты же сделай вид, что гонишься за мной:
Забирай дитя – беги скорей домой».
План хороший, согласился с волком я, –
Только хилым стал, одышка у меня.
Ну и как я за тобою поскачу,
Если еле-еле ноги волочу?
«Не горюй, дружище, ягод поедим
И до утречка в кустах густых поспим.
Наберёмся свежей силы, отдохнём, –
Выполнять свой хитрый замысел пойдём».
Так и сделали: похитил волк, дитя,
Я принёс его обратно. И Семья
Собралась и – ну ребёнка целовать,
Стали и меня они ласкать.
Накормили до отвала, а потом
Спать велели постоянно под крыльцом.

3
Я дождался. Ночь настала, спать они пошли,
Что осталось после пира, с волком в лес мы унесли.
Пировали до рассвета, вместе выли на луну,
А потом домой пошёл я, под крыльцо, решил – засну.
И с тех пор меня все стали и любить, и почитать;
Мог теперь лежать часами, много спать и отдыхать.
Харч хороший мне носили, с волком ели мы вдвоём.
Полнолуние настанет, – песни с ним в лесу поём.
В честь дитя, его спасенья, что от волка я отбил,
Пригласили в воскресенье всех, кто мимо проходил,
Чтоб отпраздновать за чаркой, песен звонких много спеть,
На меня – коль спас ребёнка – всей деревне посмотреть.
Гости в дом позаходили, за столом они сидят.
Ели, пили, говорили, – каждый высказаться рад.
Стали петь, смеяться, после – все пустились танцевать.
Волк пришёл. Мы под столами праздник начали справлять.
Хорошо повеселились, брали с пола с ним еду,
Малость выпив, захмелели. Волк вдруг рявкнул: «Запою!»
И под музыку, под песни попытался тоже петь.
Взвыл. Все в хате вдруг притихли, в окна начали глядеть.
В бок его я сильно двинул, лапой стукнул по мордам.
Шум опять волною хлынул, я же – волку: стыд и срам!
Вот сейчас ругаться б стали и прогнали нас двоих.
Что потом? В лесу скитаться, если б вдруг ушли от них?
Лучше будем выбираться, переели – дышим чуть.
До кустов бы нам добраться, чтоб немного там вздохнуть.
Где ползком, а где шатаясь, – в лес с приятелем пришли,
Там налаялись, навылись, отдыхать потом легли.
И с тех пор жизнь наша с волком протекает просто класс!
Всё. Конец. Я ставлю точку. К волку в лес спешу сейчас.