Марк Стрэнд. Запертая меланхолия

Представим, что настала ночь, ветер успокоился, и сине-зелёные деревья, согнутые ветром, поседели, и гладкие ледяные горы под рубцованным лицом луны, будто неподвижные призраки вдалеке, и слабый лунный свет вползает в комнату, где ты так долго сидишь за столом, уставившись на стакан виски, что ночь, такая безмолвная и застывшая, становится не только твоим днём, но и всей твоей жизнью. Допустим, что пока ты здесь, солнце, настоящее солнце взошло, и до тебя доходит, что то, что произошло с ночью, было всего лишь только возможностью, безболезненной и утончённой формой отчаянья, которая если бы продолжилась, привела бы к нежелательному концу, и ты понимаешь, что выбранные тобой слова это совсем не те слова – ты никогда не был тем, кем себя представлял; хотя стоп: давайте лучше представим, что в доме есть заряженный ствол и ты забавляешься с мыслью воспользоваться им и говоришь «Ну же, давай, снеси себе башку», но и здесь слова снова не те, и, как это часто бывает, ты исправляешь их, пока не стало слишком поздно.