Портрет Марии-Антуанетты в Петергофе

Крестьянский сын, политик, адвокат —
Эмиль Лубе — в Париже номер первый,
Царицы слабые, утОнченные нервы
Ничем не раздражать он был бы рад.
Версаля брат — прекрасный Петергоф
За галльского вождя вздымает чарки:
Союзником стал пасынок врагов —
Подвох не крылся вовсе в том подарке.

Молитва Богу, чтоб хранил царя,
Сменяется звучаньем «Марсельезы» (1) —
Действительность ли это или грезы
Сошедшего с ума пономаря,
Что чтенье знал, о смысле позабыв,
Заботясь о звучанье без помарки,
Сомнениям вглубь сердца путь закрыв —
Подвох не крылся вовсе в том подарке.

Портрет — забава, сувенир, пустяк,
Не следует искать на нём знаменья
И придавать излишнее значенье
Тому, что делается просто так.
Но зла к её величеству молва,
Язык её острее ножниц Парки,
С её акцентом прозвучат слова:
Подвох? Не крылся вовсе? В том подарке?

О, принц мой, миру истина нужна,
Как мертвому целебные припарки:
В деталях кроется презренный сатана —
Подвох не крылся вовсе в том подарке.

(1) Во время официального визита президента Французской Республики в Санкт-Петербург играли два государственных гимна...
Именно в ходе того визита Лубе подарил Александре Фёдоровне портрет Марии-Антуанетты с детьми.