Апрельская опрометчивость

Пока ещё сады не зацвели
и солнца луч не отогрел земли,
пока ещё не пробудилось сердце,
и по оврагам спит последний снег
напоминанием для нас для всех
о холоде, о старости, о смерти…

Но вскоре лёд взломает головой
пацан-апрель с глазами цвета неба,
и первые былинки из-под снега
пробьются, возомнив себя травой.
На вид слабы, но, поборов мороз,
асфальт ломают узкими плечами.
А там пойдёт: закаты цвета чая,
букеты звёзд, таинственный рогоз,
хранящий облака в своих сигарах,
и яблони, и майские жуки.
И зазвенят цикады и гитары
и не оставят места для тоски.

Наступит зной. Всё одолеет лень
в сонливости полуденном провале.
Займут старухи лавки на бульваре,
особенно, где тишина и тень.
Творцы многоэтажных серенад
подъезды оккупируют привычно.
Июль весенний вексель обналичит,
но – вот вопрос – а будет ли богат?
И если спросит осень по счетам,
найдётся ли ему, в чём отчитаться?
Но осень далеко, и, может статься,
цыплят успеет лето сосчитать.

А впрочем, пусть… Такая ерунда
предчувствовать мгновение расплаты,
когда на небе облака крылаты
и держат путь неведомо, куда.

Весною мой кубический мирок
растерян и готов за всё хвататься.
А мудрость будет тихо улыбаться,
судьбу его читая между строк.

Когда на город упадёт жара,
когда в вечернем послабленьи зноя
над фонарём зависнет мошкара,
мы и не вспомним, как тогда, весною,
когда робели пальцы на ладах,
мы таяли от первой тёплой неги
и поклялись, что больше никогда
не будем так печалиться о снеге.