Зябко ёжась, шаркая устало

*  *  *
Зябко ёжась, шаркая устало,
с рюкзачком потёртым за спиной
брёл в толпе, снующей меж вокзалов,
старичок, согбенный и смурной.

Через миг за спинами прохожих
он пропал, оставив неуют:
что-то было в нём таким похожим,
только на кого – не узнаю.

Кто-то вроде бы из деревушки,
от которой нынче ни следа...
Помню молоко в литровой кружке;
лето; сенокосная страда...

Сено ворошила городская
наравне с другими, а бабьё
удивлялось: тощая такая!
И откуда силы у неё?

Шепоток язвительный: "Да как же
этакая выносит дитё?
Наши, деревенские-то, краше!
Аль невесты лучше не найдём?!" –
 
Слеповато щурясь, прибаутки
сыпал дед соседский без конца.
Вперевалку шла ватага уток
под присмотром рыжего мальца...

А всего-то пронеслось полвека.
Сгинула с лица земли она –
деревушка, где сынишка бегал
летом от рассвета до темна.

Две дороги: на погост да в город.
Вот и разбежались – кто куда.
Повалились стены и заборы,
выросли бурьян да лебеда.

Там, в домах, один хозяин – ветер.
А вокруг – не кошены луга.
И внучат уже никто не встретит,
не нальёт парного молока.

4 апр.2019