Под воздействием литературы

У пухлого мальчика на катке лет одиннадцати на трусах написано "Домино".
Папаша его высказывает вслух мысли по поводу употребления пива после весёлых катаний.
Его спутница (подозреваю, жена и, одновременно, мама пухлого мальчика) высказывается резко против таких настроений хозяина семьи: мол, нельзя пиво дуть после спортивных мероприятий.
Юный инструктор в синем жилете скучает от отсутствия работёнки.
Фигуристая барышня в клетчатых штанах заставляет мои внимательные глаза пялиться на её точёные формы и ровные зубы.
Наконец, на лёд выезжает автомобиль, управляемый бородатым мужчиной, и, медленно вальсируя, начинает его выравнивать.
Шесть разноцветных пингвинчиков выстроились в ожидании малолетних посетителей.
"Выход на лёд только в коньках!"
"На перилах не сидеть!"
Сплошные запреты и ограничения.
Я же продолжаю наслаждаться рассказами Аверченко из сборника "О хороших, в сущности, людях" и лизать мягкое мороженое, отдаваясь воскресному январскому дню, наполненному лёгкой угрюмостью — сродни той, что возникает, когда из дома неожиданно уходит электричество, зажигаются свечи, достаются тетради с учебниками и за обеденным столом начинаешь выводить каракули, вглядываясь в и без того жёлтые страницы.
А за окном метель.
А завтра в школу поутру через горы снега.
Но рядом брат и мама.
И молод отец.