Дошло!

Позволь обидеться на правду,
моя счастливая Судьба...

Связь с этим миром, словно провод,
я перережу на столбах:
пускай гуляют в чистом поле,
 а то, как узники, - гуськом...
Готов коньяк Беде проспорить,
что им сподручней босиком,
а не в бетонных сапожищах
брести в ромашках вдоль дорог
и свет нести в моё жилище,
где я рассветами продрог,
где, словно сор, сметаю в кучку:
слова - в блокнот, печаль - в совок,
и жду упрямо "...будет лучше...",
как приснопамятный Совок.

Позволь смутиться мне под взглядом,
моя занудная Судьба...

Живой - и ладно, не в накладе...
Гармошкой - палец по губам
легко покается трём свечкам, -
красноречивей всяких слов! -
что правду крыть мне, право, нечем...
И даже, крякнув: "Пронесло!" -
я понимаю, что со свистом...
и чаще мимо, чем в мой лоб,
что пуля-дура... с веским смыслом,
а идеалы все – апломб…
Не увернуться - вроде, глупо...
Но, труса празднуя, душа
врастала в логику тулупа:
тепло... не слышно ни шиша...

И так, и эдак... кривды? правды? -
они стареют - топишь печь...
не отпускает только провод:
перекусил - и канул с плеч.

Когда же бьёт по морде ветер
перчаткой лайковой Судьбы -
до нас доходит: мы в ответе
за всё, развеянное в дым.

Прости, Судьба, умишком задним,
как спохватившийся поэт,
силён и я...
когда сказали,
что тело - живо, дух - отпет.