Великие первопроходцы. Часть 2

Великие первопроходцы. Часть 2.

Посвящено пропавшей экспедиции Г. Брусилова.

Первая часть.

Берега Севера России -
Впервые обошёл  их там,
Морским путём этим, однажды,
Исследователь  Норденшельд.

(Это произошло в 1878 -79 годах)

Исследователь, то, полярный,
Шведский. Прошёл этим путём.
Спустя через 33 года,
Пройдёт тот путь русский моряк.

Брусилов, лейтенант, в путь выйдет,
Кроме отваги у него,
Морского опыта, на деле,
Не было, в общем, ничего.

Ни судна, денег не имея,
Поход чтоб организовать,
На помощь пришёл его дядя,
То – адмирал. Помог тому.

В Англии шхуну те купили,
Моторно – парусную там.
Старая. Прочная. Изящна.
«Пандорой» называлась та.

Переименовал Брусилов,
В «Святую Анну» судно, то.
Лейтенант был всё ж предприимчив,
Заняться промыслом хотел.

С трюмами, полными добычи,
Приплыть думал  в Владивосток.
И там заняться уж торговлей,
Чтоб получить большой навар.

Это б не только окупило б,
Расходы все на тот поход,
Но принести могло бы также,
Не малый там тогда доход.

Около трёх недель корабль,
«Святая Анна» пребывал,
Стояла тогда в Петербурге,
Где Николаевский был мост.

28 июня 1912 года
Судно снялось тогда с причала,
Шло по Неве – в Финский залив.
В Балтийское море оттуда,
На Копенгаген взяло курс.

Экипаж этой «Святой Анны»,
С начальником, там состоял,
С 24 – х всех членов,
Той экспедиции тогда.

Помощником, штурманом, был там,
Валериан Альбанов. Он,
Пришёл к ним, много повидавший,
Опытным моряком уже.

На «Святой Анне» находилась,
И одна женщина ещё ж.
20 – летняя там, Жданко,
Дочь генерала Жданко, та.

(Ерминия Александровна Жданко)

(Он был гидрографом известным).
На судне девушка у них,
Обязанности  выполняла,
Как, сестры – милосердия.

А как смогла та оказаться,
В той экспедиции тогда?
Ерминия  там к ним  прибудет,
С Нахичеваня -  на Дону.

В тот Петроград там незадолго,
Перед отходом шхуны той,
Чтобы после долгой болезни,
Отвлечься в путешествии.

Брусиловы, генерал Жданко,
В дружеских отношеньях все.
И предложил тогда Брусилов,
На шхуне «прокатиться» той.

(Вокруг Скандинавского полуострова до Александровска (ныне Полярный) –
В Кольском заливе Баренцева моря)

Она хотела «прокатиться»,
Там на недельке две, иль три.
Обратно бы смогла вернуться,
Уже на поезде потом.

«Тебе это, конечно, сразу покажется очень дико, - писала она, - но
Ты подумай, отчего бы, в самом деле, упустить такой случай, который,
Может быть, больше никогда не представится. Теперь лето, значит,
Холодно не будет, здоровье моё значительно лучше… Затем они
Попробуют пройти во Владивосток, но это меня не касается. Ты
 поставь себя на моё место и скажи, неужели ты сам не сделал бы это
с удовольствием?» - писала она отцу.

А что ответил отец «Миме»,
(Так дома называли дочь)
Осталось это неизвестно,
Перечить, там ей, не могли.

Отец помнил как его «Мима»,
В Русско – японскую войну,
Сбежать на фронт тогда хотела,
Курсы окончив медсестёр.

На борт с восторгом поднималась,
Той белоснежной шхуны, та.
И даже не подозревала,
Что, ожидать может в пути.

В какое плаванье уходит,
В такое, роковое, та?
Тогда никто о том не думал,
Не мыслили даже о том.

До Александровска доходят.
(С заходом в Копенгаген, те) -
Вполне пока благополучно,
Но там, их неприятность ждёт.

Выяснилось, что по болезни,
Не могут в плаванье идти,
Несколько членов из команды,
Замена требуется их.

Кроме того с шхуны списался,
Их корабельный также врач.
А это было очень скверно,
Без него некому лечить.

Ерминия узнав об этом,
Решительно заявит там,
Что экспедицию не бросит,
Останется на шхуне, та.

Чтобы в случае там каком – то,
В необходимости какой,
Сумеет оказать там помощь,
Если понадобится та.

И из письма девушки этой,
С дороги, посланным домой,
Видно – решение остаться,
Не легкомысленно совсем.

Она и до того сумела,
Свою серьёзность доказать,
Брусилову отдала деньги,
Нужное чтоб купил в поход.

(Чтобы он всё выплатил, и закупил, не оскандалив себя и экспедицию)

И о своём решении остаться,
Ерминия сообщит там,
Отцу и мачехе. Напишет,
Не осуждали, чтоб её.

Трудности она описала,
Сопровождали что тогда,
При подготовке их похода,
Как не хватало им там средств.

Людей нечестных описала,
Что подводили их везде.
С трудом в этот поход собрались,
Напишет под конец она:

«Чувствую, что поступила, как должна была, а там – будь что будет»
Словно предчувствуя свою трагическую судьбу, закончила письмо
Словами: «Прощайте, мои милые, дорогие!.. Простите вашу Миму».

1912 год
Год выдался в Арктике трудным,
Не видели здесь 20 лет,
Таких тяжёлых льдов, погоды,
В Югорском Шаре встали те.

(В узком проливе между материком и островом Вайгач)

Затем вошли в Карское море,
И дальше двинулись уже,
Лавируя там между льдами,
Льдинами, окружавших их.

До середины октября так было,
Пока шхуна не вмёрзла там.
Прочно уж в ледяное поле,
Что означало – зимовать!

Пришлось вставать им на зимовку,
Та, не страшила моряков.
В кладовых трюмов этой шхуны,
Хватало продовольствия.

На полтора года  набрали ж,
Их путешествия – всего.
Все вечерами собирались,
В салоне, у камина там.

«Ерминия Александровна сидела «за хозяйку» -вспоминал Альбанов, -
И от нас не отставала. Ни одной минуты она не раскаивалась, что «увязалась»,
Как мы говорили, с нами. Когда мы шутили на эту тему, она сердилась
Не на шутку. При исполнении своих служебных обязанностей «хозяйки»
первое время страшно конфузилась. Стоило кому – ни будь обратиться к ней
с просьбой налить чаю, как она моментально краснела до корней волос,
стесняясь, что не предложила сама».

«Святая Анна» же со льдами,
На север двигалась тогда.
Не вызывало беспокойства,
Это сначала там у всех.

Уверены тогда все были,
Что далеко их не снесёт.
Лето придёт когда, то шхуна,
Освободится ото льдов.

1913 год
Иначе всё там получилось,
Когда весна пришла туда.
Судно уже там находилось,
Севернее – Новой Земли.

То, в Ледовитом океане,
И продолжало в льдах свой дрейф.
И также быстро удалялась,
К полюсу, эта шхуна там.

Их положенье становилось,
Там угрожающим уже.
Судно теряло постепенно,
Свой уж благообразный вид.

Еды запасы уменьшались,
Кончалось топливо у них.
У многих членов экипажа,
Уже там началась цинга.

Особенно страдал Брусилов,
Георгий Львович сильно сдал.
Долго и страшно был в мученьях,
Ерминия же, рядом с ним.

Его выходить та сумела,
Переносившая тогда,
Его капризы, и порывы,
Ярости, странной там тогда.

Благодаря ей, на той шхуне,
Все выжили. Всем помогла.
Летом, вдали там показались,
Разводья, даже полыньи.

Но та огромная их льдина,
В которую, вмёрзли они.
Была прочна. И им пришлось вновь,
Готовиться к зимовке там.

Вторая часть.

Дружеские же отношенья,
Царившие на шхуне той,
Начали портиться. И тут же,
Размолвка, вдруг, произошла.

Брусилова, как капитана,
С Альбановым, помощником.
Последний просил разрешенья,
Вывести с штурманов его.

Он превратился в пассажира,
Который одиноко жил,
В своей каюте беспрестанно,
Ни с кем почти не говорил.

К этому времени та шхуна,
«Святая Анна» там прошла,
Мимо там островов различных,
Земли Франца – Иосифа.

Что же ждало то судно дальше?
Течение – должно снести,
На запад уже эту шхуну.
Но, только к осени лишь там. (1915 года).

Рассчитывать им на охоту,
В полярных водах не пришлось.
В пустынном очень том бассейне,
И тут опять беда пришла.

Задолго до освобожденья,
Этой шхуны от этих льдов,
На судне том начался  голод,
Самый там настоящий уж.

1914 год
В начале января Альбанов,
Вновь разрешенья попросил,
Покинуть шхуну. В одиночку,
К Францу – Иосифу  пойти.

Преодолеть 100 километров,
И неожиданно тогда,
К штурману присоединилось,
Ещё ж 13 человек.

Не возражал тогда Брусилов,
Оставшиеся все могли,
Управлять судном. Чтобы позже,
Направиться уже домой.

А переход через торосы,
По дрейфующим льдам тогда,
Сквозь полыньи, вышел на деле,
Невероятно трудным там.

Земли, мыса Флоры, ушедшим,
Там удалось достичь, двоим…
Альбанову,  ещё ж матросу,
Конраду Александру, лишь.

А все их спутники – погибли.
А далее произойдёт.
Как чудо. Судно показалось,
К мысу оно там подойдёт.

«Святой Фока» - судно Седова,
Из экспедиции его.
Сам умер он, на пути трудном,
К полюсу Северному, там.

На этом судне возвратятся,
Альбанов с Конрадом домой.
А что произошло со шхуной,
«Святой Анной»? Тайна для всех.

С оставшимся там экипажем,
И с девушкой Ерминией,
Случилось что? То – неизвестно,
И до сих пор сведений нет.

Поверье есть, как говорится,
Что: «Женщина на корабле,
К несчастью». Только это вряд  ли,
К Ерминии той подошло б.

Та до конца там выполняла,
Свой долг тогда. Многих спасла.
Способности той пригодились.
Как сестры – милосердия.

Матрос Конрад говорил о Ерминии : «Мы все любили и боготворили
 нашего врача. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа».
--------------------
Брусилов Георгий Львович (1884 -1914?). Брусилов опроверг
существование «Земли Петермана», и обнаружил в северной части
 Карского моря, жёлоб, длиной около 500км, позже названный
В честь его шхуны «Святая Анна». Все научные материалы доставлены
Альбановым. В 1910 году плавал на «Таймыре» и «Вайгаче».