Где

Скопцов преподобных тревожная глушь
Влечёт неизвестной тропой в никуда,
За раны и струпья поруганных душ,
За сдохшие в муках на бойне стада.
Уроки вселенские даром прошли
Для видевших темень в заре поутру.
Всё шире пустоты, круглее нули,
Но дальше свою продолжают игру
Распятые Боги, тревожные сны,
Валькирии скользких общественных бань.
В сквозное поветрие новой весны
Вплетается чёрная вздорная срань.
И многие тысячи встанут за Русь,
Которой давно никому не найти,
Где я расползаюсь, теряюсь и рвусь
В пути.

Мосты в Поднебесье успели остыть,
И пяток босых сквозь подмётки не жгут
Вкушающим дикорастущую сныть,
Кладущим на шею засаленный жгут.
Нектар вожделенный остудит кишки
Сожравшим Творца самозванным богам,
Но снова встают за Россию полки
Забывших свой древний прижизненый срам.
И чёрные сотни дремучих лесов
Смыкают ряды за спиною твоей,
Где райских берёз неразбавленный сок
В кредит предлагает услужливый Змей.
А воины света храпят в темноте,
Поборники истины сгнили во лжи,
Где я погружался в не то и не тех
Всю жизнь.

Забыты знаменья, устали вожди,
Оскалились псы в подворотнях веков,
И что-то досадно споткнулось в груди,
Слегка приоткрыв двери в тайный альков.
Несвежие песни утраченных лет
Издёргали мозг, раздавили мечту,
Где весело щёлкнул курком пистолет,
Да так, что услышали все за версту.
А чучело волка, оскалив клыки,
Смотрело в глаза косоротых мещан,
Крестившихся истово с левой руки
На лунный пейзаж атонических ран,
Где пламя всегда превращается в дым,
И пепел развеян игрою ветров,
Где снова меня оставляет живым
Любовь.