Брошенный дом

Я проходил сегодня мимо дома
Фахверковского, старого на вид.
Стоял он, видно, дожидаясь слома,
С больной душою зданье-инвалид.

Он весь скрипел, как старец одинокий,
И жаловаться не переставал
На то, что время – самый враг жестокий,
Безжалостный к строениям вандал.

Дом помнил всех гостей и постояльцев
За эти двести или триста лет.
Аристократов видел и скитальцев,
Чей нынче навсегда утерян след.

Он тосковал по свежему фасаду,
По новой крыше, сводам и полам,
Когда в него стучаться были рады
На именины, свадьбы, по делам.

Неровные его впитали стены
Строителей давнишних пот и кровь.
И трещенки на нем, как будто вены.
Быть может, в нём живёт еще любовь…?

Любовь в его квартир ночных фантомах,
Что в отдаленных прячутся углах,
Ему лишь только слышимых их стонах
И вдребезги разбитых зеркалах.

Дом плакал горько из проёмов окон,
Лил слёзы из пустых своих глазниц.
И ветер ветку тополя, как локон,
Пригнул до ставен, словно до ресниц.

Вдруг сердце отчего-то сильно сжалось,
Когда уже совсем я уходил.
Домам порой нужна, как людям, жалость,
Когда на старость не хватает сил.