Она пела для народа

Она пела для народа.

Посвящено певице – Лидии Руслановой.

Первая часть.

Великая певица наша -
Русланова Лидия. Та,
Со своим уж 4 – м мужем,
17 лет там проживёт.

Счастливых лет. Встретились оба,
Когда «за сорок» было им.
Ей - 42. Ему чуть больше,
В 45 лет встретил её.

И в таком возрасте, те смогут,
Создать хорошую семью.
Владимир Крюков мужем станет,
Дочь, Маргариту он имел.

Бездетная «мачеха» стала,
Любящей матерью для той.
Владимира, дочь, полюбила,
Лидия сердцем всем своим.

Они прошли до этой встречи,
Долгий, нелёгкий, оба, путь.
Крюков в простой семье родился,
В царской армии послужил.

А в «18 – ом» он станет,
В Красной, уж, армии служить.
Участвовал в боях различных,
В компаниях военных всех.

1940 год
В этом году ему присвоят,
Звание, генерал – майор.
Одним из самых приближённых,
К маршалу Жукову он был.

(Кроме того Крюков был личным другом Жукова).

Перед войной беда случилась,
Трагедия у Крюкова.
В «40 – ом» же, шли аресты,
В командировке Крюков был.

Его жене – «доброжелатель»,
Сказал – что, арестован муж…
Она знала, какая участь,
Жену «врага народа» ждёт.

И отравилась она на смерть,
Уксусной кислотой тогда.
Пятилетняя Маргарита,
Осталась сиротой с тех пор.

Вторая часть.

А жизнь Руслановой на деле,
Более авантюрна там.
Рано она осиротела,
И с бабкой побиралась та.

Пару лет со слепою бабкой,
Потом попала та в приют.
И там талант её заметят,
Вокальный, поразительный.

Её карьера развивалась,
Успешно и стремительно,
Стать оперной тогда певицей,
Та отказалась сразу там.

Народные песни, романсы.
Она выбрала для себя.
Было там два «неинтересных»,
Брака. И смерть сына, её.

(Умер младенцем)

Конферансье, станет женою,
Тонкого, остроумного.
Это – Гаркави Михаила,
Но, не было у ней любви.

И с самого уже начала,
Отечественной той войны.
Русланова по фронтам ездит,
С концертами, песен своих.

Солдаты там и офицеры.
В моменты передышек там,
Слушали её меж боями,
Народные песни её.

Делали на машинах сцены,
И выходила она петь,
В стилизованном,  там, костюме,
Как бы, там, под крестьянский вид.

И широко та улыбалась,
И называла там бойцов,
Сыночками. «Валенки» пела,
И песни разные ещё ж.

И вдохновлённые солдаты,
Её музыкой, пеньем – шли,
Фашистов бить. Защищать землю,
Те песни помогали им.

Весна 1942 года
И после одного концерта.
В условиях там полевых,
«Застолье» небольшое было,
И Лидия встретит «его».

(Крюкова Владимира Викторовича, генерала – майора).

А он «её». И между ними,
Особенное что – то, вдруг,
Почувствовали они оба,
И отложилось в сердцах их.

Русланова потом приедет,
Перед бойцами выступать,
Корпуса, там  – кавалеристов,
Крюков командовал им там.

«Друг с другом те разговорились,
Понравились друг друга там.
Интеллигентны оба были,
И с чувством юмора своим.

Предложит крюков прогуляться.
Шли, разговаривая там.
Где – то услышат плач ребёнка,
У Крюкова сердце зашлось.

Разоткровенничался сразу ж:
«Ведь я вдовец. В Ташкенте дочь.
 В эвакуации, Малышка.
Тревожусь очень. Как та там?»

Растрогалась его признаньем,
Русланова. Ему сказав:
«Хотите, выйду за вас замуж?»
Просто, прямо предложит та.

И Крюков встал тут на колено.
И руку ей поцеловал.
И ей сказал: «Я буду счастлив,
Коль, вы окажете мне честь».

Русланова тут же добавит:
«Вам обещаю, никогда,
Не пожалеете об этом,
Что стали вы моей женой».

Дочь Крюкова, была в то время,
В эвакуации тогда.
С бабушкой, с тётками родными,
Отец ей фото там послал.

В письме ей сообщил: «Женился!»
Фото Руслановой прислал.
В Ташкент, где дочка находилась,
Приедет Лидия сама ж.

И провела там для начала,
Инспекцию у девочки,
Её там гардероба – платьев,
Портниху подыскала там.

Они нашили Маргарите.
Новые платьица тогда.
Девочка поняла там сразу ж,
Что «мама» появилась там.

Добрая, любящая мама.
Которая уедет вновь,
С концертами выступать  снова,
На фронтах для военных петь.

По три концерта в день давала,
Но, понимала всё ж она,
Как важны её выступленья,
Поддерживают дух солдат.

На фронте же, встречались редко,
Крюков с Руслановой тогда.
По очереди навещали,
В Ташкенте Маргариту, дочь.

Первое время те мечтали,
Об общем их ребёнке всё ж.
Руслановой же запретили,
Врачи тогда дитя рожать.

Врачи, аборт сделать велели,
Считали нездоровой, ту.
Историю ту, как не странно,
Легко она пережила.

Наверное, ей не хотелось,
Дело с младенцем там иметь.
К 45 – ти годам её,
Иль – к Маргарите «приросла».

Девочку она навещала,
Больше отца. Был занят он.
На должности своей командной,
Времени не было совсем.

Про них обоих – говорили,
И по отдельности, тогда.
Разное очень. О них вместе ж,
Двух мнений не было тогда.

Дочь вспоминала: «Помню, я не раз замечала, как папа с мамой
Разговаривают друг с другом одними глазами – особенно если
Вокруг них было много людей. Гармония между ними царила полная».

И выпадут им испытанья,
По сути, страшные тогда.
И пришли, как часто бывает,
Оттуда, где их и не ждут.

Третья часть.

Русланова, всегда в разъездах,
Гастроли частые у той.
Массу поклонников имела,
Теперь же с Крюковым сошлась.

И после этого знакомства,
Мужчин других – не видит, та.
Больше – не интересовали,
Другие все. Любовь – пришла.

Крюков приятным был мужчиной,
В высоком чине. И он там,
И не обделён женским вниманьем,
Тогда был. Но, женился он.

Но разлучили их внезапно.
Не «конкуренты» по любви.
Не навсегда, что - слава богу,
Совсем другие там дела.

После войны, Георгий жуков,
Маршал Победы – вдруг, попал,
В опалу там. Ревновал Сталин,
Ко всенародной славе той.

Заслуженной на поле брани.
Но смелости, арестовать,
Сверх популярного в народе,
Жукова  - не хватило сил.

Он лишь, его тогда понизил,
С его высокой должности,
А по соратникам – прошёлся ж,
По «полной» там программе, вождь.

Крюков же с Жуковым дружили,
Ещё ж с «20 – х» там годов,
Так что удар тогда пришёлся,
По Крюкову, сначала там.

1948 год. Сентябрь.
Владимир Викторович будет,
Вдруг, арестован, в сентябре.
Одновременно же в Казани,
Русланову «взяли» тогда.

Она была там на гастролях,
По слухам же, Сталин тогда ж,
Всё ж колебался – нужно ль это,
Чтобы арестовать её.

Потом склонился всё ж к аресту,
А потому – что, знали все,
Про очень там прямолинейный,
Руслановой, характер там.

Понятно, что после ареста,
Мужа – она не замолчит.
И стала б добиваться правды,
Полезла б разбираться, та.

Когда же мужа уводили,
Крюков там дочери сказал -
Что, ожидает их семейство,
И как себя ей впредь вести:

«Маму не жди,  какое – то время нас обоих не будет.  Что бы тебе о нас
Не говорили – знай. Мы ни в чём не виноваты. Тебе никогда не должно
Быть стыдно за своих родителей».

В тюрьме же Крюкова пытали.
Признания, чтоб выбить там.
Русланову же – «пощадили».
Морально мучили её.

У следователя, который,
Допрашивал её тогда,
Витал  в тот миг  табака запах,
Тот, что Крюков всегда курил.

(Руслановой сказали: « Узнаёшь табак Крюкова? Если не подпишешь,
Твоему мужу будет ещё хуже». Русланова понимала, чего от неё хотят.

(Крюков с Руслановой любили,
Друг друга. Между ними страсть.
Но также их объединяла,
К роскоши страсть ещё ж тогда.

Бедная юность. Тяжба жизни -
Привели, к тому, что они,
Русланова и Крюков стали,
«Обогащаться» как могли.

Стали те покупать машины,
Картины, антиквариат,
И драгоценности с мехами,
Немалый гонорар их был).

Русланова после угроз всех,
Признается, где та смогла,
Те драгоценности припрятать,
И это ей чуть помогло.

Режим ей несколько смягчили,
Но для неё признанье то,
Её моральные страданья,
Только усилило тогда.

1953 год.
Освободили эту пару,
Вскоре после смерти вождя.
В этот же год. добро забрали.
В голые стены те придут.

Конфисковали их богатства,
Заново им пришлось уже,
Жизнь начинать. Петь перестала,
Русланова. С сцены ушла.

А муж её стал инвалидом,
Лагеря, даром не пройдут.
В общественном транспорте станет,
Передвигаться тяжело.

Русланова, всё это видя,
С сентября начала опять,
Давать уже опять концерты,
Мужу машину чтоб купить.

Приобрела та для супруга,
«Зим» - автомобиль тогда.
После тюрьмы оба хотели,
Возместить время лагерей.

Чтоб радости, сей мирной жизни,
У них отнятые тогда,
Войной и лагерями также,
Навёрстывать начали те.

С метро «Аэропорт» - квартира,
Их превратилась, как в салон.
Гостей в ней всяких принимали,
Людей искусства в основном.

Еду готовила хозяйка,
Пироги славились её,
На всю Москву. На них «ходили»,
Напрашивались в гости к ним.

С психологической же травмы,
Вытянуть Лидия смогла,
Владимира. Ибо тот лагерь,
Психику его подорвал.

Но вот, физически - не сможет,
Владимир Викторович всё ж,
Восстановиться после пыток,
Труда тяжёлого, что был.

Неизгладимый отпечаток,
След наложили на его,
Здоровье. Подорвал, то, сильно,
Шесть лет всего лишь проживёт.

1959 год
В этом году, Крюков скончался.
Русланова там тяжело,
За смерть мужа переживала.
Концерты не давала год.

А потом поняла певица,
Только искусство держит ту,
Уверенной быть в этой жизни,
И продолжала выступать.

Те испытания, на радость,
Что пережила в лагерях,
Голос у неё не отняли,
Успешно выступала та.

(Лидия Андреевна скончалась в 1973 году)