Та заводская проходная, что в люди вывела меня

В шестнадцать лет я впервые попал в цех. И тут звонки с неба. Козловые краны сигналят мне, чтобы с прохода уходил, они арматуру везут. Вагоны по рельсам ездят. Каратисты на карах снуют. И все вокруг вертится, крутится в различных положениях. Карусельные станки вообще с целый дом! На уровне пола вращается железка метра два диаметром и от нее стружка змеей ползет. А если эта стружка захватит, она тебя порежет на куски! Юные девки из за станков тебе ****ские улыбочки шлют!!!
А звуки, грохот, запахи… Это же симфония! Не передать. И первые чувства, когда приработаешься. Начинаешь ощущать себя частью этого огромного организма. Когда тебя знают, общаются с тобой как с равным токари за тридцать лет стажу! Видишь охеувшие глаза новичков впервые сюда забредших…

МНЕ НЕ ЗА ЧТО НЕ ПРОМЕНЯТЬ
ТУ ЗАВОДСКУЮ ПРОХОДНУЮ,
ЧТО В ЛЮДИ ВЫВЕЛА МЕНЯ

Не удержусь, чтобы не привести здесь рассказ «Как комсомолка токаря изнасиловала» из моей боевой юности.


Очередной раз ищу работу. Хотя бы временную. Из сферы «материального производства» пришлось уйти. Позвоночник не выдержал нагрузки. Пахать, как молодой, да еще на фрезерном станке, как обезьяна: Зажал, профрезеровал, отпустил, сложил… И так все восемь часов. По пять заготовок за раз. Да, забыл, еще молотком простучать надо!
Вот нет работы! Пришлось встать за станок – фрезеровщиком. Естественно врал, что пол жизни провел за  фрезером. Так я уже был и сварщиком, евроотделочником, столяром – краснодеревщиком, начальником цеха, и главным инженером.
А вот на сантехнике срезался! Простой вопрос: «Какие бывают трубы?» Не учел. Не проштудировал заранее!
Вообще, следует сказать, что прокосить на то, что я работал главным инженером предприятия, гораздо легче, чем «проканать» за электросварщика, ежели ни разу не держал в руках электрод.
Вот и сейчас: нужен плотник! Двери подстрогать, замок врезать, пол настелить… Но, с корочками электрика!
Белгород – отсталый город! В Москве я бы за пол часа в любом подземном переходе купил корочки!
А здесь приходится бегать по учебным комбинатам, художникам – оформителям, старьевщикам, блошиным рынкам… Только для того, чтобы выяснить из чего можно состряпать корочку.
Или есть вакансия плотника. Но с корочкой реставратора по дереву! Узбеки работают. Специалисты, блин! А я в тайге пять лет прожил. Технологию обработки древесины видел и щупал от лесоповала, до готовой дощечки! Породы, сушка, устойчивость к внешним воздействиям!
А у нас директора строительных предприятий не волокут даже в том, что срубленный из кругляка дом, год выстаиваться должен перед тем, как преступать к его отделке и заселению.
В Москве бы я корочки хоть доктора наук купил и предоставил!


Ну, короче, есть вот работа на 10 тысяч картриджи заправлять. Зашел насчет вакансии. А это «Управление федеральной службы судебных приставов по Белгородской области». Находится по Богдана Хмельницкого, ниже центральной проходной завода «Энергомаш». Той заводской проходной, «ЧТО В ЛЮДИ ВЫВЕЛА МЕНЯ!»
Бывшая заводская столовая. Красивое здание. Прямо дворец. Не зря приставы захапали.
Пришел. Слово за слово. Надо на второй этаж идти, документы оформлять.
Зашел в комнатку. И тут на меня накатило!

Как раз на этом месте, где я сейчас стою 37 лет назад я познакомился с красивой девушкой. Валя Кислая. Это не прозвище. Фамилия.

Она была фотомоделью с плаката «Девушка с гаечным ключем седьмого номера! Того, который с человеческий рост». Но, самое главное, она была бойкая! Иначе бы я её не заметил!
На входе в обеденный зал на меня налетает довольно интересное создание. Секундный ступор. «А, это тот самый! Токарь. Спортсмен из первого цеха. Обейхвост.» И сокровище уже несется вниз по лестнице.
А я её в первый раз в жизни вижу!

Навел справки. Интересно, всё-таки, откуда у незнакомой девушки о тебе такие подробные сведения?
Она работала в ЦЗЛ. Центральной заводской лаборатории. Недалеко от проходной. Хочь – не хочь ноги сами несут. На язычек острая. Всё про всех знает. Слово за слово. Зажимухи.
А тогда, не то что ныне! Общаги как рейхстаги стоят по городу. Без окон без дверей. Бесхозные. Ни у кого не на балансе. Кому ломать и то спор хозяйствующих субьектов!

Во дни моей молодости, пришел на завод работать – общежитие автоматически! Новое, ухоженное и бесплатное! Свечка на 5го Августа, одно из самых первых девятиэтажек Белгорода. Тогда целиком была общежитием Энергомаша. И не оно одно! Садовая 13а – мужское общежитие, где иногда жил я!
А на Харгору мы ходили к бабам! Пьянки – гулянки. На утро токарь спрашивает: правда ли, что он к секретарю комсомольской организации приставал с хамскими предложениями? «Нет, - говорю, - вы только спали вместе! Все напились, свалились кто куда. Каждый, естественно, в койку к своей девушке. А ты упал к ней на койку. Сначала спал, потом она тебя растормошила. Покувыркались слегка!» «Слава богу! - Выдыхает тот облегченно, - Главное ж не я к ней приставал! А переспать, это могло и случайно произойти. Ну, допустим, не узнал я её в кровати!!!»

А Валька жила в соседнем пятиэтажном доме. Там тоже первый подъезд весь был под общежитие от Котлостроительного завода, который потом стал Энергомашем называться. И вот я к ней зашел. Как раз перед армией.
А должен Вам доложить (наложить или накласть!), что армия для меня была спасением от тюрьмы! Ждал как чуда! Боялся спугнуть «карканьем».
И вот поцелуйчики в коридорчике, вдруг, как то невзначай, перешли к страсти! Чувствую - Валька уже собой не владеет!

Раздел её. Пытаюсь всунуть. А это бетонные ступеньки! Выше площадка, тоже бетонная. У Вальки куртка короткая, у меня короткая. Подстелить нечего. А бетон зимой холодный!
Вальку от себя отпустить, сказать, чтоб одеяло притаранила – наверняка спугнуть! Это она собой не владеет, пока за звизду её держишь!
Ну, короче, не окончил я этого дела! Совал, совал. И вот уже спуск близко…
А тут входная дверь стукнула. Вошел кто-то. И всё на смарку!

Грубо говоря, уже не тот кураж, второй раз пытаться.
Но мы ж расстались в твердой уверенности, что следующий раз докончим! Обязательно! В подходящих условиях. У нее в комнате в постели.
А бабы – существа безмозглые! Какая шлея ей под хвост попала?

Пришел на следующий вечер, она меня чуть не покусала! С чего? Я заметил, женщины мстят тому, кто её довел, но не кончил.

Разозлила меня сучка! Ушел. На подножке грузовика катался по горе, чуть не разбился! На ходу пришлось спрыгивать.

И вот армия. Вместо двух годков. Пять с половиной. Поносило по свету! Четыре с половиной только в дебрях Сибирской тайги на лесоповале.

Вернулся домой из БУРа. Кожа да кости. Освободился, весил меньше пятидесяти килограммов! За пятнадцать дней пути домой я поправился на 15 килограммов! По килограмму живой массы в день! Привес как у бычка на откорме!

Оклемался. Обвыкся. Волосы отросли. Приоделся. Заскочил на завод. Ноги по старой памяти от проходной к Вальке. «Здрасте, здрасте! Сколько лет, сколько зим. ГДЕ ТЕБЯ НОСИЛО?!» «В гостинице, где я «гостил», так редко открывались двери…»
Она уже с ребенком. Но, по прежнему, не замужем. И не была ни дня!

Всё тебя ждала. А потом случайно, вот так же в подъезде. Не устояла.
ЛУЧШЕ БЫ ТЫ МЕНЯ ТОГДА! И боль в голосе. Упрек за то что не смог.

Мне пятьдесят пять лет. Вы не представляете, что такое для двадцатипятилетнего мужчины услышать такой упрек от смазливой женщины.

Я пытался загладить свою вину! Я готов был взять её с ребенком. А она… Она опять сыграла в благородство: «Подумай, какую обузу ты на себя вешаешь!»
Я подумал. Я пришел опять с предложением руки и сердца.
Она прогнала подумать еще раз.
А в двадцать пять жизнь летит весело! Чтоб за два месяца тебя не увлекла очередная красавица?

Где ты сейчас Валька? Какие у тебя внуки. И, главное, как это нахлынуло вдруг! Весомо, грубо, зримо!

«Вы знаете, раньше здесь была заводская столовая. Представляете?» Молодая девушка не то спрашивает меня, не то утверждает. «Как мне не представлять, когда я здесь обедал?» Как раз вот на этом месте познакомился с Валькой. И накрыло. Вплоть до оттенков запахов.
«Да, здесь водились молодые девушки не менее прелестные чем Вы!» «Воспоминания?» «Еще какие! Когда тебя упрекают за то, что ты не самец гориллы!» И молодуха понимающе заулыбалась!

Я уже иду по Литвинова к центральному рынку. Город для меня сплошное воспоминание! На каждом углу что-то происходило! Убегал от ментов, дрался, влюблялся, целовался, сношался… Вот здесь я истекал кровью от разрыва члена! В этой больнице нас каждый день обследовали во время голодовки возле обкома партии на площади.
Воспоминания, воспоминания.

Но они не накрывали меня вот так, с головой. Как накрыло только что. Почему? Может потому, что я хожу по этим улицам часто?! А в заводской столовой на втором этаже оказался один раз через сорок лет!? Почему так резко. Как током прошило. И сразу весь букет чувств сорокалетней давности! Как тогда! Вплоть до оттенков запахов из кухни.
Говорят, есть мир эфирной субстанции, в котором обитают «мыслеформы». Там есть воспоминания всего, что когда то было!  Все в полном объеме. Там обитают формулы великих мыслителей. Там, оказывается, во всем цвете и первости обитает мое юношеское воспоминание. И сегодня оно меня встретило и накрыло!