Всегда замираешь

Всегда замираешь, сталкиваясь с чем-то по-настоящему гениальным. Какое то время молчишь, потому что оглушен, затем молчишь, потому что понимаешь - в многомилионном городе почти не осталось людей, с кем бы ты мог разделить восторг от просмотра самого мощного манифеста. Кинематографического манифеста пацифистов 20 века.

«Ты убийца?
Я солдат.
Ты не то и не другое… Ты мальчик на побегушках у бакалейщиков, посланный за расплатой.»

Полковник, достигший полного откровения военного «искусства», соединился с древним ужасом, делавшим непобедимыми народы Южной Азии. Демон, с которым он отождествился, с древних времен был известен во Вьетнаме, Камбоджи, Китае… Его различные воплощения изображены в древних статуях и лицах высеченных в скалах. Солдаты вьетконга не боялись американского технического перевеса, вагнера, напалма и всей этой насквозь ебнутой машины убийства и обогащения современного западного мира. Они поклонялись абсолютной победе, которую открывал им только полновластный, безрассудный ужас. Убийца, не интересующийся ничем кроме абсолютного господства, достигаемого путем победы над всем. Убийца, не скованный никакими муками совести, морали, человечности. Ужас, очищенный от всего, несущий сам себя. Поэтому все – вьетнамцы, американцы, камбоджийцы, европейцы, ищущие силы и победы, видели ее воочию и поклонялись полковнику, как богу.

По мере продвижения вверх по реке отряд капитана погружается в безумие войны все глубже. Лагерь полковника был эпицентром, источником и концом этой войны. Все кто двигался в этом направлении или погибали, или сходили с ума. В ясном сознании погружение в ад совершили только двое. Сам полковник в поисках победы, и капитан в поисках полковника.

«Невозможно описать словами, чего нужно людям, не ведающим страха.»

Итак, полковник, начав свое активное восхождение с последствий прививок полиомиелита, достиг пика непобедимости и могущества, перед которым трепетала вся военная машина США и коммунисты Вьетнама. Этим пиком стала гора отрубленных голов, перед которой он декламировал свои стихи. 

«Сбросьте на них ядерную бомбу».

Он прошел путь война до его логического конца с ясным взором и стал чудовищем, монстром с лицом древнего языческого божества.

«Ужас… У ужаса есть лицо. И ты должен с ним подружиться, с этим ужасом. Ужас и моральный террор — твои друзья. Если нет, то они — твои заклятые враги, ты их должен бояться. Настоящие враги.»

 Его воли хватило, чтобы совершить этот путь восхождения, но достигнув цели – он испытал глубочайшее страдание и разочарование. Путь никуда не выводил, путь совершенного война заканчивался здесь среди гниющих трупов и всеобщего страха, невежества и тьмы. Не было никого, кто бы мог остановить то, что он сделал. Он стал непобедимым источником войны, которую был призван завершить.
Тогда, осознанно и молча он вошел в конфликт со своим хозяином. Неосознанно и молча он молил истинного Бога исправить достигнутое им «совершенство»…

Капитан добрался до истока этой мрачной реки. Привел его туда не приказ его продажного, трусливого начальства, а страшная жажда освобождения и искупления молчаливо дожидающегося его полковника.

«Я ждал кого то подобного тебе.»

Ясность и честность полковника просто потрясают. Увидев пропасть открывающуюся за абсолютной победой, он приносит себя в жертву, чтобы закончить эту войну. Капитан убивает его жертвенным топором войны и бросает оружие на землю. Топор злого бога брошен в грязь...
Это и был момент окончания Вьетнамской войны.