В тяжёлой дрёме мой портовый город...

В тяжёлой дрёме мой портовый город, густой туман сползает в водостоки. Ночная тьма сглодала чёткий контур, ночная тьма – пороки и жестокость.
Рассветный час, быть может, не наступит? Ведь отчего так холодно и сыро. Ах, эта тень – конечно же преступник, а эти твари чьей-то кровью сыты. Насыщен воздух мрачной атмосферой, а эхо тонет в дальних переулках. Я призываю в помощь… Люцифера – и мостовая начинает ухать под каблуками, словно старый филин. От фонарей что ожидать? Иллюзий. Я в жизни не видал страшнее фильма. Гротеск и ужас, чувственность прелюдий чего-то больше, чем безмолвность камня, мерцанье звёзд, теряющих контрастность. Я, кажется, в грехах своих покаюсь, сегодняшних и, может быть, вчерашних.
Совсем недолго ожидать излома: очнётся то, что мне казалось мёртвым. В тьме предрассветной ничего святого, но я не жду подсказок и намёков. Мечом и словом, и шотландским виски, боясь себя сильнее всех на свете, я побеждаю блудных василисков и тех других, кого в тумане встретил…
Роса скупая. Слёзы. Избавленье. На горизонте розовые блики. Ночная тьма золой вонючей тлеет, светило всходит магией великих. А что же я? Зализываю раны, смотрю на город с венами каналов и размышляю, как всё это странно: в рассветной тьме не разглядеть финала.