Удивительная чушь

Сильна та ненависть, что бывшая любовь,
Ведь в ней виним мы самоё себя,
И всё, чего боялись, всё сбылось,
И все признания — лишь пыль и лишь слова.

Мы сокрушаемся — мол, молодость и время,
Растрата сил, и денег, и любви.
Мы сокрушаемся, что прожили не с теми,
Но ведь «не теми» были также мы.

Я не питаю в себе ненависть и злость:
Я к этому, пожалуй, так ленив.
Но не великодушен — я не гвоздь,
Лишь человек; не лучший средь живых.

У каждого своя цена, своя граница,
Через которую не сможет он пройти,
Тотчас кинжал твой, Брут, спешит вонзиться
До рукояти в спину ветреной любви.

В любви нет справедливости и чести,
Предательства, обмана и ума.
Без жалости Сегодня с трона сместит
Всё то, что ты почувствовал вчера.

Я вижу так: мы люди, мы слабы,
Не верь словам, поступкам и надеждам.
Я рад, что мы с тобой прожили дни,
Я рад, что более не будет так, как прежде.

Ты не прими за слабость или ложь,
За чувства, театральность и притворство.
Сожми покрепче ты ладошкой нож —
Я холст, а ты художник. Всё так просто.

Я вижу так: мы люди и мы верим.
Мы верим в удивительную чушь.
Мы дикие, напуганные звери,
Мы ищем, как прогреть промозглость душ.