Читал Бодлера

Материализовывались самые странные предчувствия и  страхи,
когда появлялся трехпалый человек-амфибрахий,
рыжий человек-амфибрахий,
появлялся неожиданно из-под крыши сарая,
позабытыми словами, как табакеркой, играя,
в каждой строчке рождаясь, радуясь и умирая.


Шум, шум, шум.
Шум площадей и городских виадуков,
разрывающий  рабство и присыпанную золотом скуку
требованиями мира без аннексий и контрибуций,
жаждой новых откровений, смыслов и революций.


Человек-амфибрахий и скандальный мужик-черновик
непривычных созвучий раскручивали маховик,
разбрасывали слова, к которым никто не привык.


Человек-амфибрахий  отвратительный, как драный кот Вебинар,
уводил в катакомбы смыслов, снов и коммунальных свар,
долговязый, как улица Вожирар.


Слова рождались, надувались, а смысл сгорал,
и тогда  амфибрахий эти слова пожирал,
белый как пожилой  адмирал,
злобный, как защищающая  черноморскую акулу катран
экологическая общественность разных  стран.


Сновали туда-сюда лишённые мозгов пионеры,
и только добрая нянечка тётя Вера
предполагала, что  это я на подоконнике читал Бодлера.