Стратонавты

Она говорит ему: "Представляешь, милый.
Мы птицы, большие птицы, больные крылья.
Мне кажется, раньше с нами такое было,
Но нас шпингалеты на клетках затормозили,
А может, это банальная амнезия.

Нам кто-то выщипал веру и выклевал солнце.
Внутри вместо лёгких - огромные дирижабли.
На тонких руках блестят номерные кольца.
А вдруг потеряемся, выпадем, разобьемся?
Для верности атмосферным столбом прижали.

Он ей отвечает: "Мне нравятся самолёты.
Вчера записался в команду, чем черт не шутит.
Нас учат не трусить и складывать парашюты,
И если ты очень хочешь, то я попрошу их.
Посмотришь, как я летаю. С утра в субботу.

Я, кстати, боялся, что доктор пойдёт на принцип.
Он щупал меня, как слепые таблицу Брайля.
Давление, сердце. Весы килограмм наврали.
Рентген облаков на предмет наличия рая.
Такие дела, а ты говоришь - мы птицы.

Она уверяет его: "Понимаешь, дурень,
Мы ангелы, наглые ангелы, голые спины.
Латынью в молитвах расставлены позывные,
Стеклянная смерть на руке часовою миной.
Мы можем назвать созвездия без запинок,
Танцуя фокстроты под вспышки магнитной бури.

Я видела космос в фантазиях Леонардо,
Но кто гениальной рукою водил, не знаю.
Рассвет над расчищенной взлеткой горит, как знамя,
Земные пугливые ветры бормочут "amen",
Героев в себе убивая в секунды старта.

Он только смеется: "Держи меня, детка, крепко.
Ты странная, детка. Я должен к тебе вернуться.
Тут главное - скинуть балласт и держаться курса.
Ошибки не будет. Конструкторы революций
До унций измерили вес и структуру неба.

Окно пародирует круглый иллюминатор.
Представь, словно я смотрю на тебя ночами,
И вижу твоих херувимов и глупых чаек,
И это не тряска - волна на горбу качает
Китовое тело замерзшего стратостата.

Нажмите, ребята, вперёд, поднимайтесь выше.
Газетной слюной захлебнутся передовицы.
Последним лучом: "Страна будет мной гордиться,
Мы, правда, родная, птицы, большие птицы".
Она до сих пор говорит. Жалко, он не слышит.