Когда я окончательно ослепну, и в моих дневниках за 1996-й незабываемый год кто-то что-нибудь и разглядит, всматриваясь в подозрительную трубу архивиста, то я сорву безо всякого зазрения совести увеличительные стёкла с ханжеского носа памяти и прочту этот твой стих. Улыбнусь тебе и соглашусь с тем венчиком радости, что не всегда кажется конечной остановкой полутрупа.
И ты, Ю, знаешь об этом не хуже меня.
А месть шевронов - это всего лишь падаль мёртвых звёзд над постройками непридуманного в 1996 году текста.
О.
... написано прежде договора, так... звезда прямой не бывает, всё - ря'бая курица, а у плечей есть осанка, та самая, что - любовь: поэта к низости, отдельности, укромности всех революций вовне - к звёздам, как влюблённость его и умиление утлой хитрости хромого - "тебе - сказ, мне - запас" - вниз - от звёзд... поэту - всё, а нам - уговор. Будь благополучен, О.
Ю.
... в нынешней вариации моей, решила: после заглавной, в конце текста точка - всегда, что, сродни цветаевскому Пугачёву - такая - просто посмотреть: смотрю, не собираясь становиться памятником белому камню, где особенно пахнут хризантемы; - и: никогда не скажу - тексту - печали своей, когда "мясо" его не ведёт к c'est une hache моего осознания Души о том, что есть - Вешь, которая жила...
... ты вынуждаешь меня говорить, что - не люблю.
благодарю.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.