Жертвам львовского погрома 1941 года
И сорвали с нее одежду. О, стыд момента!
А какой-то вандал, разломав дорогой ей альт,
Стал ее избивать обломками инструмента.
Этот город, что был любимым, сошел с ума.
И хотя обучила музыке тьму детишек,
Пред безумной толпою стояла она сама.
На душе и теле не счесть синяков и шишек.
Унижение – хуже смерти. И в этом суть.
Утверждаться за счет обиженных так убого!
Небеса, прогремите! Скажите хоть что-нибудь!
Но молчит Господь, бесполезно молиться Богу.
Сколько зла вокруг! Справедливость давно слепа.
Разве людям бывают в радость людские слезы?!
Над убитой еврейкой злорадствовала толпа.
Но никто не сыграл мелодию Лакримозы.
Свидетельство о публикации №119040707080
Я слушал Моцарта концерт,
В расслабленной удобной позе.
И вот уже почти в конце
Услышал звуки Лакримозы.
Звучали скрипки и альты,
Виолончели пели грустно.
В руках вдруг дрогнули цветы,
И это высшее искусство.
Прошло так много с этих пор,
Как этот реквием услышал.
Когда гремел в костёле хор,
Что будто поднималась крыша.
Была в той музыке печаль,
Трагизм, что многим был неясен.
Чего не выскажешь в речах,
О чём писал так чётко классик.
Возможно, он не всё сказал
В заупокойной этой мессе,
Но часто просится слеза,
Когда всё слышится в оркестре.
Ю. Краснокутский
Юрий Краснокутский 2 22.08.2025 10:59 Заявить о нарушении