Имя на поэтической поверке. Александр Немировский

Всегда испытываю пиетет перед поэтами - фронтовиками. Пройдя через испепеляющее горнило войны, тяжёлые ранения, гибель товарищей по оружию, сохранили несмотря ни на что поэтическое восприятие мира, веру в людей и свою душевную доброту.

Мне очень нравится, своей хрестоматийностью, одно из лучших военных стихотворений, где необратимый ход времени облекается в форму неживой материи, философским финалом обрушиваясь на читателя.

Принадлежит оно поэту-фронтовику Александру Немировскому:
               
          ***

«Двумя досками дверь моей квартиры
Забита накрест в первый день войны.
Четвёртый год я странствую по миру,
Оставленной не помня тишины.

А дома пальма без воды засохла,
Ладони листьев в трубочки свернув,
И пыль легла, как занавес, на стёкла,
Не мытые ни разу за войну.

Пока я полз, и руки в кровь царапал,
Пока бежал в атаку на врага,
Здесь время шло, обрушиваясь на пол
Кусками штукатурки с потолка».
1945 год.

Александр Иосифович Немировский (8 ноября 1919,Тирасполь, Херсонской губернии – 8 февраля 2007, Москва) – поэт, прозаик, педагог, переводчик, российский историк Древнего Рима и этрусской культуры, основатель и первый заведующий кафедры, истории древнего мира и древних языков Воронежского государственного университета.

В пору своего рождения, его родной город Тирасполь, входил в территорию Бессарабии, тогда захваченной Румынией.

Вскоре после его рождения, волна еврейских погромов прокатилась по Украине, затронув и молдавские сёла и города.

Отец Александра – Иосиф Немировский был демобилизованный солдат русской армии.
Прежде чем вернуться домой, отец с 1907 года служил на Кавказе, а затем прошёл всю Первую мировую, участвовал в Брусиловском прорыве, не раз глядел  в глаза смерти.

Мать – Анна Франз – была зубным врачом.

Александр был единственным ребёнком в еврейской семье.
Раннее детство Александра прошло на Днестре, одной из красивейших рек Европы. Днестр с его террасами, виноградниками и фруктовыми садами, был прекрасной почвой для развития фантазий впечатлительного мальчика.

Но… в то время Бессарабия была оккупирована Румынией, это отделило его семью от родины.

Родители мечтали о возвращении в Россию.

В 1926 году вся семья нелегально, тайно, пересекла Днестр, по которому  проходила, в то время, граница с СССР.

Но результат был печальный – хоть и не сразу, в 1937 году родителей арестовали и раскинули по разным лагерям, там они бесследно сгинули.

И раньше и потом государство напоминало о себе самым зловещим образом.
Один из братьев матери, Вениамин, погиб в отряде Котовского, второй Лев, музыкально одарённый, был основателем молодёжной оперы в Одессе, имел успех, и поначалу всё шло хорошо.

Жил в Европе, выступал в Гранд-опера в Париже, казалось бы…
Но и его тоска по родине погнала в Россию, куда он и вернулся, наивный, счастливый.
И очень скоро был сослан на Игарку, а затем расстрелян в 1937 году.

Позднее бабушку со стороны матери уничтожили в Одессе в фашистском лагере смерти.

ХХ век в России – поистине был «век-волкодав», по выражению Осипа Мандельштама,
Перебравшись в Россию, они в 1926 году оказались под Москвой вблизи Кускова сего тишиной, усадебной архитектурой, соловьиным пением и упоительными закатами.

А затем и вовсе на Николаевской улице в Москве, где он катался на лыжах со спуска прямо к Александровскому саду, и жил, по его выражению, между Кремлём и Лубянкой.

После школы, в 1937 году, Александр поступил на исторический факультет МГУ, через год – в Литературный институт.

Первые стихи Александра Немировского, которые он публиковал в газете «Московский университет», хорошо знали и любили его друзья, сокурсники: Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров.

Свои переводы Рильке, Александр Немировский, незадолго до войны, читал Павлу Когану, который сказал: «Шура, ты гениальный переводчик!»

А Николай Майоров даже шутливо просил Александра Немировского продать одну строчку: «Ещё не выпал наш последний снег…» за бокал пива, на что автор ответил, со свойственной ему широтой:

«Коля, да возьми ты эту строчку просто так… Я тебе её дарю!».

Забегая вперёд хода событий, скажу, эта строка самым судьбоносным образом связала двух поэтов.

Их последний снег выпал в один день – 8 февраля, в этот день в 1942 году, под Смоленском погиб Николай Майоров, уйдя на войну добровольцем – а спустя ровно 65 лет – в этот же день и месяц не стало Александра Немировского.

Стихи Николая Майорова – при его жизни, печатались только в университетской многотиражке, но четверостишие из его большого стихотворения «Мы», всегда на слуху у любителей поэзии, упоминается, как правило, в статьях о поэтах-фронтовиках, как немеркнущая память, о достойных сыновьях России:

«Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф.
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив, последней папиросы».

Нельзя сразу же не упомянуть и изумительное по лиричности и стихотворение Александра Немировского, посвящённое своему другу и сокурснику

     «Памяти Николая Майорова».

«Ещё не выпал наш последний снег,
Тот самый снег, что принесёт разлуку.
И мы гребём с тобою, как во сне,
Лопатами, как вёслами, сквозь вьюгу.

Ещё не выпал наш последний снег.
Я говорю вам: «Нет, ещё не выпал.
Ещё растают в солнечном огне
Осколки дней, как смёрзшиеся глыбы.

Ещё ударит над полями гром,
Ещё цветы мы будем мять по лугу.
Ещё своих любимых мы найдём,
Как музыкант находит тон по слуху».

Встают сугробы, словно берега,
И мы скользим меж ними, как фрегаты.
И музыка звучит издалека
Прекрасная, как лунная соната.

Свистит позёмка, заметая след,
И нет уже обратно нам дороги.
И в мир, как в недописанный сонет,
Ведут нас ослепительные строки»
1970 год.

Надо сказать, что Александр Немировский, после войны, впервые опубликовал, чего не было при жизни, отдельной книгой стихи своего друга Николая Майорова (1919-1942) – одно из которых хочется процитировать. Оно уникальное, соединяет чувства к Родине и женщине, в одно целое:

          ***

«Я не знаю, у какой заставы
Вдруг умолкну в завтрашнем бою,
Не коснувшись опоздавшей славы,
Для которой песни я пою.
Ширь России, дали Украины,
Умирая, вспомню… и опять –
Женщину, которую у тына
Так и не посмел поцеловать».

В 1937 году, когда родителей Александра Немировского репрессировали, сам он чудом избежал отчисления из Литературного института.

В 1941 году Александр Немировский ушёл добровольцем на фронт.

Сначала служил в трудовом батальоне, на оборонных работах в Брянской области, затем окончил военное училище в Томске.

С января 1943 года по май 1945 года, в действующей армии в рядах 996-го стрелкового полка на Волховском, Ленинградском и 1-ом Украинском фронтах, вплоть до ранения в боях под силезским городком Нерсе за Одером 1-го апреля 1945 года.

До ранения, лейтенант Александр Немировский освобождал концлагерь Бухенвальд.
За боевые заслуги был награждён орденом Красной Звезды, 9-го мая 1945 года.
Орден Красной Звезды был боевым орденом. Его получали ценой крови. Или жизни.
Награждён Орденом Отечественной войны II степени.

После войны Александр Немировский окончил аспирантуру исторического факультета МГУ, защитил кандидатскую, а вскоре и докторскую диссертацию.
Преподавал в Пензе, с 1959 года работал в Воронежском университете.

С 1978 года Александр Немировский занимается научной и литературной работой в Москве.

Вернулось прежнее увлечение стихами в школе и во время довоенной учёбы в Литературном институте.

В середине 1950-х годов вышло два сборника стихов, затем до конца жизни ещё девять.
Помимо научной работы, Александр Иосифович приобрёл широкую известность как автор научно-популярной и учебной литературы.

Огромный интерес читателей вызывают его исторические романы и повести, особенно – о Карфагене и о Древнем Риме – «Слоны Ганнибала», «За столбами Мелькарта», «Тиберий Гракх», «Пурпур и яд», «Этрусское зеркало», «Нить Ариадны», «Карфаген должен быть разрушен», «Пифагор».

Общий тираж его художественных книг превысил 6-ть миллионов экземпляров.

Александр Немировский впервые опубликовал стихотворения репрессированного поэта Бориса Зубакина (1894-1938), а также переводил немецкую поэзию Райнера Мария  Рильке, Германа Гессе, Иоганнеса Бехера.

В общей сложности Александр Немировский автор более семидесяти книг различной тематики и тысячи научных работ.

В основе же поэзии Александра Иосифовича, прожитая, прочувственная, выстраданная жизнь.

Александр Немировский писал не словами, а чувствами – это явственно видишь, читая его стихотворения, достойные внимания самого взыскательного читателя и любителя российской поэзии.

Печать неизмеримого таланта лежит на всём, к чему прикасалось его перо. Читая такие стихи – хочется верить, мы становимся духовно богаче.

Скончался Александр Иосифович на 88-ом году, прожив долгую, трудную и плодотворную жизнь 8-го февраля 2007 года.

Похоронен на Миусском кладбище, в Москве.

 Из поэтического наследия Александра Немировского.

          «Поэзия».

«Колдовское это занятие.
Не берись за него, коль не дюж,
То словесный ливень зарядит
То наступит полнейшая сушь.

И душа твоя вечно на взводе,
И в разладе ты часто с судьбой.
Не поэзией ты верховодишь
А она управляет тобой».

          ***

«Смиренный август – это время жатвы,
Лишённые запоров закрома,
И всё, что было стиснуто и сжато,
Отпущено на вольные корма.

И всё, что зрело, всё что наливалось,
Путь завершив, под нож готово лечь.
Ведь август – это жертвенная благость
И разумом не скованная речь».

          ***

«Скажи, зачем опять неудержимо
Меня влечёт во мглу моих начал?
Каких я слов не досказал любимым
И сколько раз из страха промолчал?

И сколько дел, затеяв, не доделал,
И сколько лет пустых моих прошло?
Кому в своём порыве неумелом
Я ненароком обломал крыло?

Встаёт в разрывах всё моё былое
В сплетениях ошибок и вины.
И, словно бы, срываю слой за слоем
Я старые обои со стены».

          ***

«В том времени, уже далёком,
В стихотворении одном,
Написанном великим Блоком
Был лётчик назван летуном.

Уходят имена и годы,
Но в судьбах перемены нет.
Летун отправлен на свободу,
Отпущен вечности поэт».

          «Исход».

«Мы горсть песка, Рассыпал нас Господь,
Лишив отчизны и родного дома,
И навсегда оставил нашу плоть
Несовместимой с глиной, чернозёмом.
Рассеял средь своих материков
И повелел остаться чужаками.
Мы – память мира, боль былых веков,
И не слепить из этой боли камень.
Политика и власть нам не с руки,
Мы легковесны, словно птичьи перья,
Дано нам жить всем бурям вопреки.
Назло свинцовой тяжести империй».

          «Бутово».

«Подмосковное Бутово.
Тополей череда.
И от времени лютого
Никакого следа.

Сколько тысяч расстрелянных
Здесь заполнило ров…
Сколько звёздных, потерянных
Безвозвратных миров.

Перемешаны с глиною
Здесь какие слова…
Почему ж над невинными
Не седеет трава?!».
  «Не буду никогда я знаменит…»
«Не буду никогда я знаменит,
Как кинозвёзды или главы партий,
Не проследит досужий эрудит
Мои перемещения на карте,
Но если ценной жизнь мою сочтут,
И я кому-то стану интересен,
Стихами обозначен мой маршрут,
Проделанный по городам и весям».

          ***

«Многострадальный Иов!
Я заблудился
В мире возвышенных слов,
Стоптанных истин.

Вера, что ты пронёс,
Во мне не окрепла.
Не посыпал я волос
Пылью и пеплом.

Бедам своим я сам
Знака не подал,
И по чужим часам
Прожил я годы.

Тысячелетний бег
Длился без цели…
Падает белый снег
В чёрное ущелье».

«Не знаю, можно ли жить…».

«Не знаю, можно ли жить
В мире, гремящем медью…
Мне бы глаза смежить,
В спячку залечь медведем,

Чтобы в грибном сентябре
Проснуться в лесной избушке
И слышать, как на заре
Дробит тишину кукушка.
1975 год.