Тоска по счастью это вот пространство...

Тоска по счастью – это вот пространство,
тисками слов зажатое, одно,
та улица, которую в окно
я вижу каждый день одним фрагментом,
но вся она с апрельским позументом
светящихся на солнце проводов
избыточна,
всегда непостоянна.

Делиль поёт изысканность садов,
а я смотрю на розы городов,
на многогранники развёрнутого плана,
на стройность их рядов
и в улицах не нахожу изъяна.
Особенно – во время холодов,
когда в остатке строгость и пустоты,
и окна большероты, и природы
всё больше в простоте.
Как будто этот опыт сокращений –
присутствия в растущей пустоте –
даёт всегда обратный результат,
и полнота внезапных ощущений
напоминает первый выход в сад
(а я не знала, что из всех растений
вечерняя сирень поймает взгляд,
что влажные сиреневые кисти
беспомощное сердце сокрушат).

Но осенью в бетоне и стекле
закат лиловей, влага холоднее.
Дома стоят в угарной полумгле,
оставшись на земле.
Остолбенев – вернее.

Покладистые формы геометра,
без прошлого, они при свете дня
стоят, не уступая силе ветра,
а в темноте переживут меня.
Пока же я за гранью пробуждений
не вижу ни черты
искусственных незыблемых растений,
чьи заросли густы,
мне достаётся образ преходящий
и смертные сады,
парящие, как облако, над спящей
вне городской среды.