Весы

В час полуночный ругань, хохот –
Опять пришёл отец домой навеселе.
И вновь у мамы будут слёзы и синяки на животе.
А ведь когда-то он целовал его,
В котором дочь блаженно ожидала,
Когда её судьба запустит в этот мир гулять.
– Ну, почему они не могут вспомнить это?
Что им ещё для радости потребно?
Есть я, и бабушка в деревне
Нас ожидает на Престольный праздник по весне.
Там ждёт нас кот и сад, и птицы.
Огромен мир для жизни без забот! –
Девчонка встала и подошла к окну,
Надеясь вновь увидеть чудо,
Но фонари лишь отражались
От грязных луж
И опустевших, в ожидании зимы,
Облезших в старости скамеек и домов.
А с кухни всё неслись недобрые слова.
Поток их рос, как стены тюрем,
Как ленточки огня,
В уставшем и загаженном
Следами отдыха людского,
Но всё ещё пока живого, теле леса-старика.
Родные голоса твердили
О том, что жизнь сползает в ад,
О некой шаловливой Любе
И совести, пропитой до конца.
Малышка встала рядом с кухней,
Дверь приоткрыв, увидела отца:
С улыбкой страшной, будто не своей,
Он превращал цветок ладони
В холодный камень кулака.
– Нет, папа, стой!  Ты не плохой! –
Вскричала дочка со слезами.
Отец остановился.
Будто оборвали невидимую нить,
К которой был подвешен удар по женщине,
Ещё любившей мужа
И ждавшей, что изначальное враньё
Вдруг обернётся правдой.
Девчонка встала между ними
И, сквозь кристалл слезы,
В углу, вдруг, увидала человека –
Стоял он, прислонившись к стенке,
Со странным, неподвижным, бледным,
Как будто каменным, лицом.
Лишь только взгляд его был жив:
В том взгляде поселилась бесконечная тоска,
Переплетённая со скукой
От вечных повторений людских страстей,
Тянущих за собой озёра слёз
В разочарованных вселенных,
И горы мусорных мечтаний
Без новизны идей.
Тот человек стоял, смотря на то,
Как губы у девчонки, будто сами,
Дом освящают молитвой первой в её жизни:
Спаси и Сохрани!
– Уйди! Зачем ты привязался?
Он подмигнул ей, не сказав ни слова,
И растворился, как и не был,
Оставив в доме след-испуг
И в нём возможность всё поправить,
Хоть он, конечно же и знал,
Что невозможно склеить половины,
Где лишь одна пылает, а другая
Трусливо ищет повод разорвать,
И в дом уйти, где есть комфорт для тела,
Но так же пытка для души.
Девчонка, выслушав увещеванья мамы,
Ушла к себе,
Не раздавая больше слёз.
Она лишь чувствовала злость
На этих глупых и родных
С их слепотой и жаждой наслаждений.
– Ну, почему им не хватает счастья?
И виноват ли незнакомец тот?..
И где другой – в серебряных доспехах? –
Не в силах разобраться в этом,
Она всё больше злилась,
И в эту ночь впервые злость
Зубами вырвала победу у любви.
Малышка яростно взялась
Пинать любимые игрушки,
Не замечая, не желая знать,
Что боль есть и у тех вещей,
К которым прикоснулось
Тепло эмоций радости
И доброта любимых рук.
Девчонка мучила игрушку,
А тёмный гость задумчиво смотрел,
Как пустота вселяется в глазницы куклы,
Чьё имя как хозяйкино звучит.
За темнотой окна
Дождь застучал больным сердцебиеньем.
Весы качнулись.
Всё идёт как прежде.
(1.04.2019)