Андрей Берест. Часть 1. На край земли...

 
               
Часть 1.   На край земли…
                Анонс! 

    Царь Александр здесь проскакал, воинственный и гордый.
    С ним конь любимый - Буцефал. Что значит - "бычемордый".
    Они 12 лет скакали на край земли заветный,
     и в сайт поэзии попали тропинкой неприметной.

    Александр Македонский и его конь Буцефал уже много лет путешествуют по        страницам более двухсот книг, написанных в их честь, около двадцати из  которых посвящены Буцефалу. Поэтому это не биография, а художественное произведение, основанное на исторических фактах.


               


   Предисловие
   С внезапным дождиком пришла желанная прохлада.
Цветущие каштаны роняли белый цвет.
На станции метро, у Ботанического сада,
я встретил друга юности, спустя пятнадцать лет.
« Так где же ты теперь живёшь?»
« В Афинах. В Метрополе.»
« Здоровье как?»
« Не жалуюсь. Спасибо!»
« Очень рад!»

   А раньше жил он в домике, который – на Подоле,
где тётя Роза сверху поливала виноград.
"Над чем работаешь сейчас?"- спросил я,  памятуя,
что квантовой механикой тот разогнал невест.
Он молча книгу протянул и молвил, презентуя:
«Культурология теперь мой сон, мой дом, мой крест!»

   Я так захохотал, что прекратился дождик.
С кустов инспектор с палочкой стал ближе подходить.
На перекрёстке резко развернуло внедорожник.
И надо же товарищу так в Киеве шутить!

   Для мужиков достойных профессий в жизни море,
и надо посерьёзней  выбирать свой путь!
Мужик, он  должен сам свернуть вокруг все горы
или, хотя бы, вспять все реки развернуть.

   Он, призадумавшись, сказал: « Вопрос не очень сложен»,
и пригласил меня в Афины летом погостить.
Затем добавил: «В чём-то мы тебе поможем,
а где-то даже можем больше просветить.»

   И вот в Афинах я стою, и рейс наш запоздавший
с букетами встречают здесь, как этикет велит.
И среди всех встречающих – товарищ мой уставший,
рукой с газеткой машет мне и что-то говорит.

   Мы шли по городу, где аура прекрасная,
дух дружелюбия, улыбки и цветы.
Где небо голубое. Покой и солнце ясное,
подобно божеству, сияло с высоты.

   «Зайдём в музей!» – сказал он почему-то.
Передо мною зашатался небоскрёб.
Такое впечатление, как будто
в игре случайно мне попали битой в лоб!

   « Какой ещё музей, когда ежу понятно,
как раньше жили люди - дикари?
В пещере  ночевали и, что ещё приятней,
костёр палили от зари и до зари.

   Охотились на мамонтов, бывало.
В них много мяса – был такой резон.
Когда же мамонты закончились (их попросту не стало),
тогда собак включили в рацион.

   В пещерах женщины необразованными были.
И даже деньги не умели сосчитать.
Они огонь поддерживали, за детьми следили.
На остальное всё им было наплевать.

   А мужиков пещерных Бог шерстью не обидел.
Не стриглись, заросли. Хоть это не изъян.
Когда же, наконец, и Дарвин их увидел,
решил, что мужики произошли от обезьян.

    Как видишь, мне известно всё на свете!
Экскурсия в музей нам  вовсе не нужна.
Давай-ка выбросим из головы совсем затеи эти
и лучше выпьем греческого крепкого вина!»

  Он, вскользь, заметил: «Юморист ты одарённый.»
Затем рукою указал на вход.
И я вошёл в музей, как гений оскорблённый,
как обречённые идут на эшафот.

    Там, в экспозиции культуры Древней Греции –
быт земледельцев, виноделов, рыбаков,
торговцев (мясо, рыба, вина, специи),
строителей дворцов и городов.

   Под осень, после сбора винограда,
когда разрядка всем была нужна,
везде гуляния велися, как награда,
в честь бога празднества, веселья и вина.

   Играли цитры и кружились хороводы.
Невесты в танце выбирали женихов.
И в воздухе витал дух счастья и свободы
народа вольного. Народа без оков.

   Обряды праздника в честь бога Диониса
 в народе «оргией» когда-то нарекли.
Так в Древней Греции гулянья  повелися
с благословения и неба и земли.

   Глядим --  по- русски надпись: «Не берите вещи в руки!»
И по- английски: «Осторожно – экспонат!»
Просторный зал искусства и  науки.
Сюда Великие пришли, как на парад.

   Философы, что здесь когда-то жили,
чья роль в науке чрезвычайно высока.
Те, что великие начала положили,
создав фундамент для науки на века.

   Большие драматурги, знаменитые поэты
и древнегреческих театров мастера,
все собраны в едином сонме этом,
 как представители и сцены и пера.

   Пусть не воспримет кто-то  как обиду.
Какие это были мастера!
Когда давали драмы Еврипида,
не уходил с театра зритель до утра.

   А в зале возле выхода представлены скульптуры
и барельефы мраморные в профиль и анфас.
Здесь постоянно кажется, что древняя культура
судьёй тысячелетним в упор глядит на нас.

   Вдруг что-то засияло в этом зале
и светлый образ появился впереди.
Там девушка из мрамора стояла
и, словно, комкала платочек на груди.

   Как смог тот древний скульптор – мастер милый,
так этот белый камень покорить!
Она, казалось, что-то говорила
или, верней, пыталась говорить.

   Как видно, к ней судьба не очень доброй была.
Есть в образе печали колорит.
Она надеялась, мечтала и любила.
Любила Александра. Так легенда говорит.

   То было время юности прекрасное.
Красавец Александр тогда в Афинах был.
Любил он небо синее, вино и солнце красное.
и девочку с предместия любил.

   Летело время и росла тревога.
Жизнь протекала, как в реке вода.
Судьбой предписано: его звала дорога.
Дорога дальняя. Дорога – в никуда.

   В проходе надпись «Выход» засветилась
и, к сожалению, пора покинуть зал.
Мы шли последними. Не торопились.
Седой  смотритель «До свидания!» -  сказал.

Роковой саркофаг
   Дорога дальняя закончилась печально,
когда он с Индии вернулся в Вавилон.
Не стало сил духовных изначально
и рушилась империя его со всех сторон.

   Его судьба решалась Зевсом. И на весах Фемиды
зрел приговор ему: «Покайся и умри!»
И он ушёл... В саду Семирамиды.
И было лет  ему всего-то тридцать три.

   В искусстве бальзамирования толк египтяне знали.
И в саркофаге Александр был просто как живой.
В покоях царского дворца два года миновали
и саркофаг из Вавилона в путь пустился свой.

   Грек - инженер построил колесницу с балдахином.
Колёса на рессорах, четыре дышла в ней.
И двинулся тот саркофаг просторами равнины
туда, где правил верный друг – сподвижник Птолемей.

   Тянули  колесницу  шесть десятков мулов.
Сопровождала конница и пешие войска.
Процессия шла медленно, без шума и без гула.
Путь предстоял ей долгий и дорога далека.

   А впереди процессии работали отряды,
чтоб колеснице и войскам дорогу проложить.
Трудились все  как дьяволы, не требуя награды.
Стремились все в последний раз кумиру послужить.

   Сам Птолемей успел в Дамаске ту колесницу встретить
и саркофаг отправить в Мемфис –прекрасный город свой.
Затем собрал сподвижников и предложил ответить:
где Александру надо дать заслуженный покой.

   Душеприказчик  Птолемей был честный и учтивый.
Он огласил собравшимся решение царя –
быть похороненным в оазисе, что есть в пустыне Сива,
в том месте, где сказал оракул – близ стен монастыря.

   Там весь народ царя приветствовал впервые
и слёз восторга не скрывали даже храбрецы.
Откуда он затем пошёл в походы боевые,
где фараоном нарекли его верховные жрецы.

   Но все сподвижники, соратники и воины простые
те, что в жестоких битвах были рядом с ним,
себе не представляли, даже в годы молодые,
как им  без Александра на свете жить одним.

   Они и повлияли на решенье Птолемея,
чтоб Александра саркофаг там установлен был
в Александрии городе, в подземном мавзолее.
Царь сам построил этот город и  искренне  любил.

    Паломники, порой слезу роняя,
всё шли и шли сюда издалека.
Собой Александрию наполняя,
как в дни разлива полноводная река.

   А город, став почти мемориальным,
расцвел, разбогател и этим дорожил.
Но волю выполнить царя – его завет прощальный,
никто из новой власти не очень-то спешил.

   Прошли пять сотен лет. И, вдруг, свою команду
даёт тогда в Египте самый высший чин:
замуровать совсем гробницу Александра,
не объясняя никому ни цели, ни причин.

   То был Септимий Север – солдатский император.
Он, видно, что-то знал и действовал в ответ.
Но что произошло и кто инициатор
того настоль фатального за эти сотни лет?

   А император Август в момент тот исторический,
когда он двести лет пред тем Египет покорил,
оставил всем один вопрос, отнюдь не риторический:
кому же золотым венцом он голову покрыл?

    Сейчас вопросы эти понемногу прояснились
и  есть на них единственный и правильный ответ.
А в древности решение, как видно, не судилось.
Должно было; ещё пройти почти две тыщи лет.

   Гречанка-археолог Лиана Сувалидис,
по своему наитию, раскопки начала;.
в пустыне Сива там, где люди не селились,
недалеко от  Амон-Ра – того монастыря.

    Пять лет работ и царская гробница
возникла из земли во всей своей красе.
Среди большого комплекса стояла как царица.
Длиною – 30 метров и шириною – семь.

   Ряд камер похоронных в гробнице находилось,
закрытые снаружи гранитною плитой.
Три стелы с письменами, а рядом, как водилось,
на стенке – барельеф с восьмиконечною звездой.

   Звезда восьмиконечная – его подруга верная.
Союз их с Александром был непоколебим.
В бою сверкала на щите. Врага встречала первою.
И в этой усыпальнице осталась рядом с ним.

   Ещё учёные нашли там саркофаг  разбитый.
Из алебастра сделанный, но так как у царя.
И тайный ход, что под землёй был с двух сторон закрытый.
Он археологов привёл во двор монастыря.

   Постройки все и росписи здесь найденной гробницы
не характерны для  древнеегипетской поры.
Похоже, мастера сюда пришли из-за границы.
От македонских гор несли ломы и топоры.

   На стелах текст по-гречески о людях и народе,
о том, как Александра для потомков сохранить.
Все тексты дальше поданы в российском переводе,
чтоб ничего не исказить, не спутать, не забыть.


Текст первой стелы

   «Александр, Амон-Ра. Во имя почтеннейшего Александра я
приношу эти жертвы по указанию Бога и переношу сюда
тело, которое такое же лёгкое, как самый маленький щит,
в то время, когда я являюсь господином Египта.
Именно я был носителем его  тайн и исполнителем
его распоряжений, я был честен по отношению к нему
и ко всем людям. И так как я последний, кто ещё
остался в живых, то здесь заявляю, что я исполнил
 всё вышеупомянутое ради него.»
Автор - Птолемей Лаг. Дата, приблизительно, 290 г.до н.э.


Текст второй стелы

   «Первый и неповторимый среди всех, который выпил яд,
ни мгновения не сомневаясь.»


Текст третьей стелы

   «В этом районе проживают 400 тысяч человек, 100 тысяч
 из них служат в армии, и 30 тысяч солдат охраняют Гробницу.»

   И автор этих текстов, написанных на стелах,
что первый раз похоронил с согласия сторон,
нам сообщает дату перенесенья тела – примерно,
через 30 лет от первых похорон.

   Чиновники египетские вдруг переметушились.
Ученым приказали все работы прекратить.
Причин не объясняя, негодовали, злились
и камеры гробницы не позволили открыть.

   Есть ли в гробнице саркофаг? Вопрос пока открытый.
Но что-то, всё же, говорит, что саркофага нет:
разваленный  лжесаркофаг, что в спешке позабытый,
охраны должной тоже нет. И в этом есть ответ.

   У Александра саркофаг был выполнен из мрамора.
Накрытый крышкой золотой с орнаментом резным.
На ней – большой троянский щит, клинок, златая амфора
и все доспехи  те, в которых он был непобедим.

   Признанья Птолемея, что написаны на стелах,
внесли в Александрии хоть ясность, наконец.
Что там, в подземном мавзолее, с перенесеньем тела,
лежал уже не Александр, а жертвенный юнец.

    А император Август, когда воздать почёт хотел,
решив, что Александру та награда не слаба,
 он сыпал лепесточки роз и золотой венец одел,
теперь уже известно всем - на голову раба.

    Своим потомкам Птолемей оставил две проблемы.
Одна – необходимость ту гробницу охранять.
Другая же затронула для всех святую тему,
грозя религии основы в людях подорвать.

   Проблема в том, что Птолемей оставил две гробницы,
где по его таки словам, покоится один.
То был в Египте тяжкий грех, что превзошёл границы.
И сделал это божий сын – Египта властелин.

    Понятно, что потомки не могли с этим мириться,
тем более решенье на поверхности лежит:
перенести тот саркофаг немедля за границу
и в горах Македонии негласно схоронить.

   Такой путь саркофага вероятен вроде.
Болгарская провидица поведала о нём.
Назвали Бабой Вангой ту провидицу в народе.
Она и рассказала о видении своём:

   « Шёл караван с Египта, вздымая пыль и порох,
в сопровожденьи воинов и множества рабов.
Они разбили лагерь  в пустынном месте в горах.
когда добрались, наконец, до нашенских краёв.»

   Сказав такое, Баба  Ванга видимо хотела
всем прояснить куда процессия та шла.
Она тогда жила в селе, недалеко  от Пеллы,
что в древней Македонии столицею была.

   « Однажды в ночь безлунную и в месте неприметном
рабы копали яму,  большую, впопыхах.
Когда копать закончили, то тайно, незаметно
туда спустили каменный тяжёлый саркофаг.

    Затем рабы уставшие,  старанием военных,
убиты были все. И тоже – впопыхах.
И снова кровию обильной, невинно убиенных,
был залит тот блуждающий по свету саркофаг.»

    Тут Баба Ванга вдруг сменила интонацию
и как-то философски произнесла ещё:
«Там клада нет и не было! Там – только информация
о том, что было раньше и что нас дальше ждёт.

     Тот текст давно написан изнутри на крышке гроба,
но людям ныне неизвестны такие письмена.
Ещё пройдут две тыщи лет во тьме блужданий, чтобы
 им прояснились цели… вехи… имена…»

    Вопрос «Так где же саркофаг?» -  почти что риторический.
В Александрии неизвестно даже, где он раньше был.
В пустыне Сива? Это факт есть археологический.
Он по проблеме саркофага ничто не прояснил.

    Быть может к Македонии питая уважение,
там схоронили саркофаг для общего добра?
Но в древней Македонии был ритуал сожжения
и в землю клали лишь сосуды с пеплом из костра.

    Конец сей сказки не такой как думалось - гадалось.
Его окутал полностью сакральной тайны дым.
Давайте лучше поглядим как сказка начиналась,
когда Великий Александр был парнем молодым!