Детство

Скрип ржавых подъездных дверей
Будто шепчет: «Ну, здравствуй /прощай/».
Я вижу, что здесь даже окна не те,
Не то, что на полочке кухонной чай.
И вся радикальность минимализма
Вдруг вспыхнула, превратившись в пыль,
Когда на шаткой ветке бабкиного карниза
От фотографий остался пост-непонятный стиль.
Поднимаюсь, шатаясь, по дряхлым ступеням:
Почтовые ящики, счетчики, монитор...
Помню, еще когда были трезвые,
Безумные танцы под украденный магнитофон.
Помню, плавали вдоль водосточных труб,
Сбивали колени о забытые в пепле
Следы воспаленных накрашенных губ,
Что непонятно и часто очень потели.
Никогда не забуду, как воровали чернику
И яблоки – с сушки на карусели.
Тогда еще бабушки часто не в духе
Кричали, что прокляты мы, а не дети!
Кровать серым дымом здоровалась нежно,
Обнимала надежно розовым покрывалом,
Вдруг показалось, что стульями между
Смогу я найти собственную отраду.

Но не нашла. Вдруг ошиблась дорогой –
Оступилась и трижды ударилась о лото.
И вспомнила все ноктюрны из строгих,
Грустным взглядом сверля замолкающий домофон.