Тайгой сокрыты тайны...

Тайгой сокрыты тайны вековые..
И голова, как колокол пустой;
И отзвуком слова плывут пустые
И мысли еле тянут за собой

О бренных днях, похожих друг на друга…
Что изменилось? - всё идёт, как встарь:
Как прежде, в мире злая Калиюга,
И всяка грязь - и «князь и государь».

Отринув все обычаи и право
И совесть; и наверх любой ценой..
И где-то потеряв рассудок здравый, -
Вся жизнь в борьбе с другими и с собой.

Забыв, что в результате просто - плаха,
Иль в грязь обратно прямо с головой..
Как тяжела ты, шапка Мономаха,
Гнетёт и давит царскою судьбой.

А как нести на маковке распятье
За всех за нас, как царь и господин?
Осанна ль вечная иль вечное проклятье… -
Всегда при всех и среди всех один.

То ль страшный деспот, то ль безвольна кукла…
Чем, кроме власти, он силён и горд?
Но втуне всё, и нестерпима мука
На жилах и крови берёт аккорд.

И прахом все деянья и победы -
Итог закономерный дней былых…
И каждый новый день приносит беды
Нежданно, больно, как удар поддых.

Круги в глазах, в ушах звон колокольный;
Хоть вой, хоть плачь, - нет дела никому…
И вспомнишь вдруг, что где-то ветер вольный,
Подвластный, может, Богу одному.

Несётся по волнам меж облаками,
И вниз летит, ныряет средь ветвей…
А там уснёт и, орошаем снами,
Сопит в купели маленькой своей.

Блаженство воли соловьиной песней:
Ни алчности, ни зависти, ни пут;
Но мир земной - пустой, безинтересный:
Куда ни кинь, - иль вор, иль просто плут.

Клубок страстей, звенящий до предела,
Гадюшник, ядом брызжущий на всех…
Душа погибнет, - никому нет дела;
Бей ближнего, - и в этом весь успех.

И день и ночь, неделю, месяц, годы
Всё тлен один - никчемна суета;
И крик души не делает погоды…
Ползёт туманом духа нищета.

Как грустно мне. Подвластен я печали.
Я в лес сбегу, и буду там молчать.
Пройдёт и это… и таёжны дали
Укроют тайны под свою печать.