Разум и инстинкт

Представилась небыль, ну, а для сна это – быль.
Мелькнув чёрно-белым, как вихрем, под фоном цветным,
Сорока присела на руку тиранши-судьбы.
На ленточки время настригла – различной длины,
Вложила в ладони судьбы эти ворохи лент,
Вещает, что стоит раздать их лишь нужным делам.
Стрекочет сорока-ворона, прислужка-валет,
Считалку про кашку: дала, мол, дала… не дала…
 
Серебряным голосом утро приветствует стерх,
На «до» и на «после» он время расколет, звеня.
Над сонною плотью мой разум стремится взять верх:
Заставил привстать и прислушаться к вызовам дня.
Замыслил рассудок: отдать предпочтенье уму,
А жадному телу лишь малость еды и питья.
Хотя даже логос не даст перевес никому:
Единство для разума с сердцем – как суть бытия.
Питать интеллект – и приличное время нашлось:
На это затраты часов, а не то что минут.
Но всё естество накопило на рацио злость:
Очнись – я живое, ведь есть и природный статут.
 
К полуночи власть взял второй, сокровенный, инстинкт:
Два тела сплетённых пронзил изумительный ток…
И разум оставил попытки верховность спасти.
Растаял под утро «сорочьих щедрот» лоскуток.