кюмави

один большой рот жаждит корма.
пока ты добываешь мне свежих животных,
ныряя каждое утро в холодную воду с розовой солью.
она запекает твои раны с кровью.
пока большой брат теребит интернет своим курсором.
мы закрываем все камеры и микрофоны.
чтобы они не услышали.
чтобы мы не увидели звезды на их погонах.
они открывают новые камеры и ставят свои микрофоны.
вырывая неугодные странички,
оставляя нам лишь поля на зоне.
пока я нахожусь вне закона.
мой рот жаждит новой пищи.
я навожу на себя порчу,
отвозя обратно все свои помятые книжки.
начинаю считать на теле все точки.
пока внутри не слышу толчков,
и у нас пикник на обочине
не из 3 корочек.
пока есть жидкость, которая осаждает почки.
я могу жить, даже если в самой важной графе прочерк.
даже если гладишь меня против ворса.
шерсть застряла поперёк горла, и я не слышу собственного голоса.
а вместо жизни две пОлосы.
на которых я оказываюсь,
улетая раз в год в фонд имени сороса.
мое имя знают левые люди
и правые.
но оно остаётся для меня загадкой,
даже если буду играть по вашим правилам.
моя фамилия ждёт, когда наполнится матка.
и ей придётся покинуть меня,
оставив вместо плоского живота
одную большую складку.
мое отчество принадлежит не мне.
и значит, мне остается лишь
воспоминание о моей семье.
все было в порядке до тех пор, пока я не осталась
наедине со своей датой.
с гороскопами, которые наполняют чьи-то старые платы.
пока все живут до зарплаты.
а я прошу научить меня ставить
заплатки на твои дыры.
оставляя свою открытой целому миру.
я в страхе от него заливаюсь слезами и керосином.
потом приходишь ты.
и поджигаешь меня в перерыве
между сном и работой.
я не знаю, кто ты, но
моя жизнь - это ожидание заветной квоты.