Смотрины

Однажды над землёй летели кони,
Летели как от бешеной погони
В лучах звенящих солнечного света,
Впряжённые в хрустальную карету.

Возницей от забав из поднебесья
Был молодой весёлый ухарь месяц
А в след у скакунов взрывались ноздри
В эскорте том летели в блеске звёзды.

Хозяин в ней был мудрый небожитель
Вёз дочерей в чертог, земли обитель
Красавиц словно праздник серым будням
Вёз на смотрины благоверным людям.

Одна была весной, водицей талой
Красы вся изумрудной небывалой
Из капелек алмазных диадема
Подснежников и ландышей богема.

Всех чаровала и теплом и лаской
Травой зелёной, долгожданной сказкой
Ручьём звенела под мотив старинный
Была волшебной и с душой невинной.

Любил весну кудесник сын апреля
Он пел ей песни в струнах про капели
И гусли звоном дали голубили
И песни эти все его любили.

От той любви цвела весна и рделась
Была бела, красна и солнцем грелась
От счастья был готов святой мудрец
Вести их сразу вместе под венец.

Но честь тому была давно известной
Всё полагалось старшей быть невестой
Ещё была та песнь её не спета
Из соловьиных трелей на рассвете.

Весне- сестрице лето улыбалось
И без упрёков с нею расставалась,
Где вся в мечтах в тон музыки чудесной
Всех чаровала подвенечной песней.

И песня эта в трелях от начала
Как гимн любви восторженно звучала
И ждало лето стойко жребий свой
И не жалело, что была сестрой.

Она вся в грозах радужного цвета
Слыла в лугах росой, теплом завета
В садах благоухала ароматом
С влюблёнными ласкалась под закатом.

А был ей милым тайно витязь бравый
Высокий клён весёлый и кудрявый
Вся зелень крон с роскошною фатою
Ей больше шла, чем перед той сестрою.

Но честь тому была давно известной
Всё полагалось старшей быть невестой
И загрустил крылатый купидон
Переломав все стрелы в гневе он.

В печали был и праведник отец
Жалел как неудачливый купец
Лишь грела мысль под суетной чертой
Что третья дочь вернёт ему покой.

Ах, осень - третья, золотая осень
В её глазах печаль как в небе просинь
Легла ковром в куделях листопада
Поэтам боль, романтикам отрада.

В дыму костров и в шёлке паутин
Принарядилась гроздьями рябин
И крик прощальный серых журавлей
С небес дождём лишь доносился ей.

Там жил и пел надеждою питаясь
С любовью к ней безмерно обращаясь
В венке кленовом и, обняв свирель,
Голубоглазый белокурый Лель.

Но честь тому была давно известной
Всё полагалось старшей быть невестой
И стал просить печальный Лель отца
Послать к зиме о сватовстве гонца.

Зима была с холодной красотою
Волшебным сном, загадочной мечтою
Метели шлейф и россыпь жемчугов
И не подкупность и хвала богов.

Был гордый нрав с душою непорочной
Надменный взор со строгостью замочной
Страшил один лишь только тёплый взгляд
Светила солнца и его наряд.

И как бы ни гнала зима метели,
ни укрывалась в снеговой постели
В объятьях солнца, не закрыв очей,
Вся умирала, тая от лучей.

И увозил печальный небожитель
Всех дочерей в небесную обитель,
Один лишь месяц ухарь, веселясь,
Хлестал коней безудержно, смеясь.

А люди жили, век любуясь ими
Всем сёстрам четырём хранили имя,
И в год смотрин все ждали вновь на свете
Полёт коней с хрустальною каретой.