Ещё раз о горах продолжение 1 проза

Как я шёл на пик Ленина.

Пик Ленина -  мой первый 7-ми-тысячник, на который я поднялся в 1992 году после двух неудавшихся попыток: в 1990-м и в 1991-м годах. На то были веские причины. Но об этом чуть позднее…

Пик Ленина … Памиро-Алай, Киргизия. Огромная гора стоит перед моими глазами до сих пор. Имеет две вершины: «Северная» - высотой 7134,3 м и «Южная» - высотой 7127 м. (Я побывал  на обеих.)

В те времена советские альпинисты увлеклись Гималайскими 8-ми – тысячниками, прокладывая на них сложнейшие маршруты. Вспомним восхождение на Джомолунгму (Эверест) - высшую точку нашей Планеты. Потом пошли «Лхоцзе», «Чогори К-2», «Канченджанга» с ее 5-ю вершинами и т.д. Для наших мастеров советского альпинизма пик Ленина являлся «тренировочной» горой перед восхождением в Гималаях.

В 1990 году мне исполнилось 43. Возраст приличный, но для альпиниста – высотника - «золотой век».  Сил у меня было невпроворот, опыта  много, желание ходить в горы – огромное, но, увы, отбор в команды советских альпинистов был настолько трудным, а желающих поехать в Гималаи –  столь много, что я со своей низкой спортивной квалификацией (1-ый разряд по альпинизму) и «великим» возрастом имел практически нулевой шанс попасть в сборную команду. Вот почему я сосредоточился на наших советских 7-ми – тысячниках и пик Ленина стал моей первой высокой Горой. К тому же, наши советские семитысячники расположены значительно севернее Гималайских 8-ми – тысячников и по своим природным, погодным условиям и снежно-ледовой обстановке нисколько не уступают целому ряду Гималайских гигантов, например, таких  как Аннапурна, Хидден-пик, Манаслу, Шиша-пангма и т.д. Я не говорю сейчас о нашей «Победе» - самом северном и суровом 7-ми тысячнике Мира, на который до сих пор и с большими «потерями» поднимаются российские и иностранные альпинисты.

Пик Ленина «полегче» Победы, но и он вписал в свою историю ряд трагических событий. Приведу хотя бы один пример: В 1974-м году на его вершине погибла команда из 8-ми девчонок-альпинисток. Пурга, холод, видимость – нулевая. Они все замёрзли на этой высоте и после их спуска вниз (через год) были похоронены на Луковой поляне недалеко от 2-х километровой юго-восточной стены пика Ленина. Такие вот дела … Свою статью о пике Ленина я пишу в 2019 году, спустя десятки лет после событий, пишу по-памяти, а потому прошу простить моих друзей альпинистов за некоторые неточности в этой моей статье.



Итак:

Попытка № 1:

Год 1990-ый, июль-август, Узбекистан, альплагерь «Дугоба». Наша команда альпинистов из г. Нижнего Тагила после месяца восхождений на 4-х тысячные вершины спустилась из альплагеря в г. Фергану. Жара. Мы собрались в чайхане, чтобы отметить закрытие нашего альпинистского сезона. Шашлыки, лагман,  шурпа, вино. Неспешная узбекская музыка…    Вдруг, сообщение по рации: «Катастрофа! В районе пика Ленина – землетрясение! Пропало 45 альпинистов! Нужна ваша помощь. Высылаем вертолет, ТЧК.»

Надо сказать, что наша команда была хорошо подготовлена к работе на высоте, так как на протяжении месяца ходила на 4-х тысячные вершины, а работать предстояло под пиком Ленина на высоте 5-ти тысяч метров, вот почему к нам обратились за помощью. Ну а мы, естественно, под «шафе», полураздетые, но с полными рюкзаками примчались к вертолету и через 30 минут спрыгнули из «вертакА» на ледник. Высота  - 4200 м, вокруг – снег и лед. Вечерело, солнце на закате, холодно, а мы – в майках и шортах. Быстро переодевшись, мы оценили обстановку. Юго-восточная 2-х километровая стена пика Ленина – перед нами. С неё, вследствие землетрясения обвалилась огромная «доска» фирна, снега и льда размерами: 1,5 км по горизонтали, 600 м по вертикали и толщиной 10-20 метров. Вся эта глыба льда, фирна и снега ночью рухнула вниз и снесла к чёртовой матери двадцать две палатки с нашими и иностранными альпинистами. Пятерых предыдущей ночью спасатели нашли: трех мёртвых, двоих – полураздетых, но живых. Предстояло найти еще 40 альпинистов.

Рано утром мы вышли наверх, поднялись на 5 тысяч и оказались на «сковородке» - наклонном плато, откуда снесло палатки альпинистов и сбросило их вниз в трещины ледопада Ленина. Глубина трещин – 10-20 м, ширина – 2-3 м, длина – 30-40 м. Трещины полностью забиты плотным слоем льда и фирна, на их дне, по всей вероятности, находятся альпинисты. Добраться до них практически невозможно, но, может быть, кой - кого лавина не сбросила вниз, в ледовые трещины, а оставила на «сковородке» в снежно-ледовой толще под стеной пика Ленина, их в первую очередь нужно искать.

       И начались спасательные работы. Вниз по склону с альпинистскими зондАми-щупАми, с лавинными лопатами, шеренгой, метр за метром мы протыкаем снежную поверхность и ищем погребённых альпинистов. Работаем мы, конечно же, не одни. К нам на помощь подходят снизу группа за группой спасатели и с ходу включаются в работу, но среди них есть много неподготовленных к работе на высоте и через день-два мы их, заболевших горной болезнью, спускаем вниз в базовый лагерь. Но их желание участвовать в поисковых спасработах я уважаю до сих пор. В то время, узнав трагическую весть, на Луковой поляне собралась не одна сотня советских и зарубежных альпинистов, готовых идти в бой на поиски пропавших альпинистов и не их вина в том, что кроме огромного желания им надо было иметь и хорошую физическую подготовку к работе на высоте. Из Ленинграда к нам прилетел экстрасенс (забыл его фамилию), который потом на вертолёте облетел место трагических событий и по своим, недоступным для нас методам, определил места погребения альпинистов, установил глубину их погружения и на бумаге «крестиками» отметил места их нахождения, при этом сказав, что некоторые из них живы до сих пор. Увы, его «крестик» на бумаге представлял из себя на реальном пространстве – снежно-ледовое поле площадью 50 кв.м. Где находятся погребённые альпинисты на этой отнюдь не горизонтальной поверхности? Вероятность их обнаружения практически равна нулю. Но мы всё же продолжаем копать и искать. Не помню, сколько мы занимались поисковыми спасработами, кажется, дней пять, но мы ничего и никого не нашли. Вероятно, всех их замуровало в ледовые трещины ледопада, а искать практически в вертикальном ледопаде – занятие необычайно опасное и чревато новыми погибшими жизнями. Сорок альпинистов (20-ть наших и 20-ть иностранцев) остались навсегда похоронёнными на высоте 5000 м под  2-х километровой юго-восточной стеной пика Ленина. В перерывах между спасработами я попытался хоть немного, но приблизиться к пику. Но времени было мало и я успел только вскарабкаться на 5800 на перемычку перед пиком «Раздельная» и спустился вниз на 5200 в лагерь, чтобы продолжить поисковые работы. Так закончилась моя первая попытка взойти на пик Ленина. Было не до того.

Попытка № 2.

    В 1991-м году летом я с той же командой альпинистов вернулся под склоны пика Ленина. Вернулся с единственной целью: «Подняться на эту Вершину». Всю зиму я готовился к восхождению: бегал на лыжах, весной гонял на велосипеде, читал альпинистские книги про мой легендарный пик. Мне 44, сил – ещё более невпроворот, желание, по-прежнему, огромное. Приехали мы на Луковую поляну в Международный альплагерь «Памир». И что меня тогда поразило и расстроило?
Советский Союз в то время разваливался. Приближалась так называемая «эпоха капитализма», менялась психология людей, все ждали с тревогой в душе наступления эры капитализма, эры свободного предпринимательства, боготворили Б.Н. Ельцина, преклонялись перед западной свободой и демократией. Всем надоел Горбачев со своей «перестройкой» и демагогией, непонятной для простых людей. Но все не хотели развала Советского Союза! И все же в горах ещё сохранялся «социализм». Вот в такой «переходный период» мы приехали к подножию пика Ленина. В то время я работал промышленным альпинистом, зарабатывал «хорошие» деньги и позволял себе ездить в горы по 2 раза в году (зимой – на Кавказ, летом – на Памир и Тянь-Шань).

     Разбив базовый лагерь на поляне  «Ачик-Таш», так называемой «Луковой поляне», мы начали работы по подготовке к предстоящему восхождению.            1-ый промежуточный лагерь установили на высоте 4200 м в верховьях ледника Ачик-Таш, 2-ой  - на высоте 5300 м над «сковородкой», выше места гибели 40-ка альпинистов (кстати, тогда еще не найденных). 3-ий (штурмовой) лагерь установили на высоте 6100 м на перемычке между пиками Раздельная и Ленина. Я был в прекрасной физической форме, носился между лагерями как угорелый, таскал грузы из лагеря в лагерь не чувствуя усталости. Но я тогда просто «перестарался»! Дело в том, что перенося груз из нижних лагерей в верхние,  я постоянно пересекал так называемую. «сковородку» -  место гибели прошлогодних альпинистов. Слева – стена пика Ленина, справа – ледопад Ленина, круто ниспадающий вниз. С учетом прошлогодних событий, «сковородка» - место не очень приятное и небезопасное и все лагеря находились теперь чуть выше, подальше от стены и над «сковородкой», на неудобном, но безопасном противоположном склоне. Но на пути в верхний лагерь мне постоянно нужно было пересекать (траверсировать) вправо эту злосчастную «сковородку». Она не зря так называется. В хорошую погоду, под лучами палящего солнца на ней стоит нестерпимая жара, а потому хочется страшно пить. ЧаИ распивать было некогда, а потому я постоянно ел снег и сосал лед, чтобы утолить жажду, чего делать категорически нельзя. В результате, я застудил горло, о чём пока не подозревал.
               
      Наступила ночь перед штурмом. Я с другом Санькой Вохмяниным расположились в палатке в 3-ем лагере. Поели, попили чаю, при этом я почувствовал, что мне стало трудно глотать , в горле першило. Не придав этому значения, я ранним утром по темноте вышел на штурм пика Ленина. Один, Санька остался в палатке. Он должен был подняться на вершину на следующий день. На мне – пуховая куртка, пуховые штаны, на ботинках – кошки, в руках – лыжные палки, на лбу – фонарик. Впереди и позади меня идут альпинисты из других групп. Вершина – где то в километре (по высоте) от меня, погода – чудная. Вижу, впереди меня идёт альпинист, идёт не спеша, засунув руки в карманы пуховки, под мышкой – ледоруб. Я, полный сил, обгоняю его и иду выше, но с каждым шагом мне становится всё труднее дышать, через каждые 20-30-ть метров ложусь на снег и отдыхаю. Высота – 6400 м, впереди ещё 700-т метров подъёма по высоте. Мой «знакомый» альпинист давно меня обогнал. Мне становится хуже и хуже. Казалось бы безобидное першение в горле стремительно переходит в более серьёзную болезнь, но какую, пока не знаю.

        Надо сказать, что на высоте любая болезнь развивается в 10 раз быстрее, чем на земле. Сказывается недостаток кислорода, а это приводит к ослаблению иммунитета – защитной реакции организма. В горах на больших высотах от простого недомогания и до летального исхода проходит буквально два-три дня и спасти заболевшего можно только одним способом: срочно спустить вниз  на землю. А далее – дело врачей разбираться с болезнью. Об этом я хорошо знал, но все ещё сомневался: достиг ли той «роковой черты», после которой надо уходить вниз. Скрипя зубами, иду дальше и выше. Передо мной ледовый склон крутизной 30° и длиной метров 50. Высота – 6500 м. и тут я подумал: «Ну хорошо, Витюха, доползёшь ты до желанной вершины, а что будет потом? Останутся ли у тебя силы для спуска вниз в базовый лагерь и не будут ли тебя самогО друзья-альпинисты спасать в ущерб всем своим планам восхождения на пик Ленина? Надо, пока не поздно, «линять» вниз!» И я пошёл вниз. С трудом добрался до 3-го лагеря, где ждал меня Санька, сказал ему, что заболел и срочно ухожу вниз в базовый лагерь. Пожалуй, самым трудным для меня стал подъём с перемычки на вершину Раздельная, а далее я покатился вниз по снежному склону на «пятой точке», дошёл до 2-го лагеря, потом с трудом преодолел «сковородку» и покатился по снежным склонам до лагеря № 1 на высоту 4200 м. В 1-м лагере был врач, который поставил диагноз: «Острая фолликулярная ангина». Ещё бы немного и – воспаление лёгких, потом  отёк лёгких, а далее  - «капец»! Но я «слинял» вО-время, хотя и расстался со своей мечтой.
               
          В базовом лагере я окончательно восстановился и с интересом наблюдал, как возвращались в лагерь альпинисты после успешных (и неудавшихся) восхождений на пик Ленина. Кстати, встретил я в базовом лагере и моего «знакомого» альпиниста после его успешного восхождения на пик Ленина. Оказывается, это был Эдуард Мысловский – знаменитый советский альпинист, который в составе сборной команды Советского Союза в 1982 году поднялся вместе с Балыбердиным первой связкой на высшую точку планеты – Джомолунгму (8848 м) по юго-западной стене. Это была первая советская экспедиция в Гималаи на Джомолунгму. (читайте книгу «Эверест – 82»). В базовом лагере встретил я так же одну французскую семейную пару – мужа с женой, которые после неудавшегося восхождения на пик Ленина сидели одиноко у горного ручья. Я пригласил их к нам на вечерний чай и мы на французско-русском и русско-французском языках проговорили с ними до утра (в школе я учил  французский). Они оказались французскими коммунистами и необычайно тепло отзывались о нашей Советском Союзе и о советских людях. Это было приятно слышать. Вот так бесславно закончилась моя 2-я попытка подняться на пик Ленина.


Попытка № 3 (последняя), год 1992

В третий раз, чтобы добраться до Международного альпинистского лагеря, находящегося под пиком Ленина, мы едем по широкой Алайской долине. И что же я вижу:

2 года назад на моём пути располагались колхозы и совхозы, паслись отары овец, баранов и коз, вдоль дороги носились табуны лошадей, зеленели колхозные поля. И, вдруг, через 2 года всё стало исчезать? Алайская долина – почти пуста! В Киргизию пришла пора «дикого» капитализма. Приезжаем в альплагерь, разбиваем базовый лагерь на Луковой поляне и оказывается, что за стоянку на этой обычной лужайке надо платить администрации стоящего неподалеку Международного альплагеря! За костерок, разожжённый из сухих ненужных веток – платить! За помывку в душе альплагеря – платить! И т.д. Но самое главное: за восхождение на пик Ленина надо получить так называемый платный «пермИт» (разрешение) – приличную сумму денег и, желательно, в долларах или «Евро». За всё надо платить! Пик Ленина, оказывается, переименован в пик какого-то киргизского героя, переименованы также и некоторые окружающие его вершины, Международный альплагерь теперь принадлежит какому-то богатому бабаЮ. Сплошные «сюрпризы»!

Разобравшись с  этими денежными проблемами, приступаем к обычной альпинистской работе. Не буду вас утруждать повторением, но в итоге, недели через две, я опять сидел в палатке в 3-м штурмовом лагере и утром один вышел на восхождение. Наученный прошлогодним горьким опытом, соблюдал все меры предосторожности: не торопился, не ел снег и лед, не валился в снег от изнеможения,  а просто, изредка отдыхал, опираясь на лыжные палки. Позади и впереди меня шли другие горовосходители, как российские, так и зарубежные, никто меня не обгонял, да и я никого не стремился обставить. Все шли поодиночке, каждый своим темпом. Такая тактика широко применяется у альпинистов – высотников, когда маршрут на гору не слОжен и безопасен. Единственное препятствие – это высота, с которой каждый борется в одиночку. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом и навстречу мне  спускались альпинисты, достигшие или не достигшие вершины, ну а я упорно двигался вверх. Помню: спускается какой-то альпинист. По виду и по одежде – наш русский «Ваня». Говорю ему «Привет», а он в ответ: «Хай». Оказывается – буржуй, а я думал – наш русский. Иду далее по какому-то бесснежному кулуару (жёлобу) и, вдруг, передо мной – груда камней, так называемый «вершинный тур». На нём – флажки,  эмблемы, плакаты, и т.д. Но бюста Владимира Ильича Ленина  нет!? Оказывается, я взошёл на Южную вершину, а Северная находится  неподалеку. По вершинному гребню иду на север чуть-чуть на подъём. Ураганный ветер, облака проносятся сквозь меня с бешеной скоростью. Вижу, вроде как, Северную вершину, но опять: бюста Ленина не наблюдаю. От бешеного западного ветра я в своей пуховке и в пуховых штанах, как в майке и в трусах. Жуткий холод. И я решаюсь: «Бог с ней – Северной вершиной, пора линять вниз, иначе подхвачу воспаление лёгких,  которым я болел в мае перед поездкой в горы и, не долечившись, уехал на пик Ленина». И я пошёл вниз, но уже с моей долгожданной Вершины, к которой я шёл 3 года. Едва приспустившись с вершинного гребня, я оказался в Раю! Ветер стих, солнце сияло. Жара. До спуска в лагерь № 3 я так вспотел и прогрелся, как в бане, что никакое воспаление лёгких мне уже не грозило. На следующий день спустился в базовый лагерь и дня 2 гулял по Луковой поляне. Не зря она называется «Луковой». На ней растёт очень много дикого лука. Сходил я на кладбище 8-ми девчонок-альпинисток, побывал у огромного деревянного креста, поставленного в память о 40-ка погибших альпинистов, а пик Ленина мне махал на прощанье своими снежными флагами. Вот так закончилась моя «эпопея» о восхождении на пик Ленина. Впереди было ещё более 20-ти лет «хОжения» по моим любимым Горам …  Но об этом я расскажу вам в следующий раз (может быть).

                (Март 2019 г.)