Самый крепкий слабый человек

Укутавшись в шаль безнадёги,
накинув из грусти пальто,
греет телом кусочек дороги
Фигура,
глотая вино.

Она вся исстрадалась.
Она вся изжилась.
Её последняя радость
девятому
вверила
власть.

Теперь она не расскажет,
как ей та ни к чему.
Теперь она с мыслью не ляжет,
что в её оказалась плену.

Вдруг «поздно»
обрело промежуток,
«утрата»
обрело глубину.
Вот тёмное время суток
всему
присуждает
вину:

«Недолюбили».
«Недоглядели».
«Недосгубили».
«Недоболели».

К чёрту все эти мысли!
Какое
им
до сего?!
Ведь всё,
в божественном смысле,
расцветает
после
всего!

И после плохого,
безмерно великого
и даже ничтожного!
После несчастья глухого
и многоликого —
это доля двуногого!

С эйфории похмельной
Фигура
разбила пустую бутыль.
С бормотанием
«Беда моя — дура!»
воспрянула,
сбросив горечи пыль...

***

Про эту Фигуру
«сила» — не скажешь,
ей «воля» — совсем не идёт.
А разве образ нам важен,
когда мы горю
режем
полёт?