Глава 1-1. Берега Ориноко

– Чудо нос! Чудо нос! – заверещали Капибарчики и от неожиданности попадали со скамейки, когда Камышовый Кот Беньямин в ермолке с жёлтыми звездами ловким движением вытащил из носа папы Капибара блестящую монетку и как ни в чём не бывало положил ее в карман своего чёрного жилета, надетого поверх белой рубашки с закатанными рукавами. Волки радостно завыли, Цапли и Фламинго замахали крыльями, Капибарчики катались по траве, смеясь и посвистывая.
– Вас изумлял «Очевидный и Невероятный БеняХаус»! – протянул с оттяжкой маэстро Ежи. И чуть приподняв высокий цилиндр, торжественно добавил: – А теперь антракт!
Животные, весело переговариваясь, стали разбредаться вокруг шатра. Одни отошли пощипать траву, другие поспешили к лоткам и аттракционам, которые привёз с собой Бродячий Цирк Белого Бизона.

Удав Латиго расположился на большом нагретом камне. Щурясь, больше от удовольствия, чем от яркого солнца, он выкладывал на бархатный коврик перед собой блестящие диковинки, которые так любили детеныши.
– Привет, привет, Радуга, – наперебой закричали зверята.
– Добрый де-ень, мои ма-аленькие друзья, – мягко прошипел удав.
– Твои чешуйки так весело переливаются на солнце, – смеялся маленький броненосец.
– Ну, я же Ра-адужный Удав. Я таким роди-ился. Мне про-осто повезло, мой юный бронированный бра-ат.
За одну монетку можно было выбрать любую блестяшку. После того как хуманы совсем разучились разговаривать и перестали понимать друг друга прошло уже почти двенадцать жизней. Одной жизнью животные называли время от своего рождения до рождения первого детеныша. Некоторые еще помнили, что это ровнялось примерно пятнадцати годам хуманов. Теперь эти существа одичалые и голые боялись даже друг друга, и всегда бегая по одному, не приближались к большим стаям ближе линии горизонта. В их когда-то громадных, но давно разрушенных временем, каменных жилищах осталось много разноцветных монеток с красивыми рисунками, но теперь они годились лишь на то, чтоб выменять их на странную игрушку из дальних ареалов.
– Радуга, Радуга, говорят, ты приручил еще одного маленького хумана? Какой он? Какого он цвета? – сыпала вопросами ребятня.
– Тише, маленькие братья. Всему свое время. Если не опоздаете ко второму отделению, сами все увидите. Бобры уже монтируют заграждения, – детеныши вытаращили глаза. – Главное не вставайте с мест. Даже прирученные, они не перестают быть хуманами. – нарочно переливаясь на солнце, подначивал их, Латиго, который давно уже привык к своему цветному прозвищу. Все переглянулись и наперегонки побежали сообщать столь шокирующие подробности своим родителям.

Белый Бизон Кочэта Вихо пасся как обычно на пригорке, откуда был виден и расположившийся на берегу родной цирк, и оба рукава реки, прячущиеся в дальний лес, и вся солнечная равнина до самого горизонта. Кочэта был крепкого, почти угрожающего телосложения. Густая белая грива венчалась толстыми загнутыми рогами, один из которых украшали два свисающих пера чёрного ворона. Как мраморное античное изваяние возвышался он среди всего и всех. Артисты его цирка знали, пока Белый Бизон в дозоре, неожиданностей не случится. Все они уважали его и любя звали Коче.
– Хорошее представление, – богомол Лука выскочил из гривы бизона и спрыгнул ему на нос.
– Опять ты, Лука! Знаешь же, что не люблю, когда ты так подкрадываешься.
– Просто я совсем не пахну, а твой слух слабоват, чтоб услышать мои крылья, – засмеялся зелёный друг.
– Хорошая здесь стая – вот и представление хорошее. Думаю, они не откажут нам в приюте. За три солнца в пути мы все немного устали.
– Хе-хе. Пока ты  тут издали любуешься природой, я уже обо всем договорился. Нам даже помогут собраться. А вечером в честь нас будет большой праздничный костер и скачки. С тебя истории, с Ежи песни, все останутся довольны.

Бизон с богомолом давно стали неразлучными друзьями. Они были оба дети больших равнин. Коче провел всё детство и юность, резвясь с братьями в окрестностях Вичита Маунтинс*, куда его стая перекочевала с севера. Из рассказов отца Белый Бизон знал, что древний род их берет начало в землях Пауни, где они паслись несметными колониями еще до того, как хуманы переименовали место в Небраску. И потому Коче всегда считал себя Пауни. Лука вырос на Кубани, земле предков. Чтил их традиции и жил их законами. Он любил летать по бескрайним степям, поросшим таким высоким камышом, что мог скрыть даже рослого хумана,  и  даже  двух,  взгромоздись  они  друг другу на плечи. Окончив Лесную Семинарию, книги он не забросил. В поисках новых знаний, Лука попросился в цирк, гастролирующий тогда в пойме Белой речки. Там он и подружился с Белым Бизоном. В тот же полусвет** к цирку прибилось ещё двое, но уже с Урала.

Когда раскрашенные повозки подступили к подножью Большого Снежного Хребта, уже надвигалось Время Холодных Белых Вихрей. Коче с друзьями решили не штурмовать камни и повернули направо, взяв курс на тёплые земли древних многоруких хуманов с головами животных. На повороте они и повстречали братьев Бобров Микулу и Бояна, которые всегда были не прочь куда-нибудь прокатиться, а тем более прокатиться по делу.  Зубастые плотники в аккурат достраивали большую паровую мельницу для Уральского ареала. Глядя, как спорится работа, Белый Бизон сразу разглядел в них ценных сотрудников. Взяв лично обещание с мастеровых, что они непременно догонят их балаган, Коче направил свой цирк туда, где по сказкам хуманы, еще не охваченные эпидемией Человечности***, почитали   животных   выше   себя   и   зверски осыпали их фруктами и цветами. Для Луки это был лишь первый полусвет в большой дороге. Он несколько раз даже залетал немножечко вперед, но мёрз и возвращался обратно. Зеленому богомолу не терпелось поскорее увидеть эту чудесную землю, способную сдерживать даже Человечность хуманов. Он то и дело выглядывал и подгонял Коче, тянувшего свою повозку.
– Ну, Коче, дружище, поднажми! Мы ползём как стайка улиток! – кричала зелёная голова с усиками, торчащая из густой белой гривы Бизона.
– Вот нагонят Бобры, тогда и поднажмём, – в десятый раз мычал невозмутимый Коче.
Через четыре солнца Микула и Боян окончили все дела на Урале. Два солнца ушло на  вытачивание себе легких двухколесных повозок, вроде тех, что они видели в разрушенных поселениях хуманов, с колесами друг за другом. Собрав лишь рабочий инструмент, они уже через три солнца догнали цирк. И обновлённая труппа ускорила шаг навстречу новым землям.
_________________________________________

* Вичита Маунтинс – /англ. Wichita Mountains/ территория бывшего заповедника в Оклахоме.

** Полусвет – временной промежуток между Зелёным полусветом и Красным полусветом, равный половине года хуманов. Зелёный полусвет и Красный полусвет – дни, когда центр Солнца в своём видимом движении по эклиптике пересекает небесный экватор. Аналог равноденствия хуманов.

*** Человечность – эпидемия, уничтожившая хуманов. Представляет собой набор исключительно человеческих качеств, таких, как чувство собственничества, принцип классовости в обществе, ненасытность.