Девять дней

Мамочка, извини, мне немножко трудно писать:
Нет сил заботиться о складности стихосложения.
Все, что сейчас могу я тебе сказать -
Это снова и снова просить у тебя прощения.

Я не знаю, слышишь ты меня или нет,
Есть или нет что-нибудь после гроба, и
Мысли все в раскоряку - неважный аккомпанемент...
Но все-таки я попробую.

Прости за то, что неделями тебе не звонил:
Да ведь ты никогда и не обижалась, хотя могла бы,
А ещё за то, что не понимал, не ценил
То, что на самом деле в тебе было главным:

Забыв о себе, призвание найти в семье,
Забыв о талантах, амбициях,  в любимых своих раствориться,
Показать: это просто - быть добрым ангелом на земле,
С нами радоваться, утешать нас и нами гордиться.   

А ваша нелубочная с папой любовь
Вновь обрела единую геолокацию
Не только в смысле двух рядом стоящих холмов и крестов:
Вы будете так же стоять друг за друга и, как раньше, смешно ругаться.

Мама, я брожу по квартире, где знаю предмет любой,
Где всегда начинался мир, так долго тобой лелеянный.
Ты его десятилетиями незаметно склеивала собой.
Мамуль, я боюсь, он полезет по швам, расклеенный.

Не спасли, не договорили, не допили с тобой коньяк.
Там у вас есть коньяк? Если есть, ты хоть изредка пей его.
Мы почуем, нальём, посмеёмся, а ты расскажешь нам, как
Дальше жить. Наша маленькая красотка. Наше солнце. Наша Ирэночка Ерофеева.