***

Легкой поступью шквальный ветер
спешит мне - вконец одичалой - навстречу,
ласкает субтильные плечи,
и даже не подозревает,
насколько в подстерегающей нас перспективе -
он неизбежно меня покалечит.

Ему недостаточно крайних
пластов безграничной планеты.
он желает меня - повалить,
задушить, утолить выше меры
дозволенной жажду души и тела,
закрутить ультра прочным узлом -
десяткой и верным ее тузом.

Я слабею и ветер об этом знает.
он меня будто tabula rasa
на свой манер, от души  - ваяет.
искусной рукою творит
создавая совсем непривычную форму.
улыбка? Теперь - обновленная норма,
ее даже можно оставить прощальным букетом
накинуть с утра долгожданным приветом.

Казалось бы, то, что ранее поддавалось
лишь грубой силе - теперь изящно,
волшебно, лелейно и невыносимо красиво.

Так много мой ветер еще не знает.
не знает как будет, когда он порывом
последним в моих волосах растает.
Когда где-то между отчаянием и тоской
я буду сгнивать под промозглой осенней листвой,
хватаясь за ниточки уплывающих воспоминаний,
как в якорь, с цепи сорвавшись в тягостный ил
да черт бы побрал это все
хоть кто-то об этом просил?

когда я сказала вселенной, что мне захотелось счастья
она там расслышала "пусть же оно утечет в одночасье"?

Да что за жестокий и извращенный удар судьбы --
вырывать из меня тебя и бросать на растерзание
торжествующей в брызгах софитов толпы?

Да будьте вы прокляты.
Кто там? Вселенная, боги, законы природы?
Я не просила такой невыносимой "свободы"
Я не просила меня выжимать в стакан
томатного сока, швырять в аппетитную гущу
недостигаемого порока.

Я не просила меня заставлять убиваться от
нечеловеческой боли. Где-то в иной галактике,
на отшибе, в совсем нежеланной роли.

Если такой финал предписан тебе и мне
в этом жестоком романе. То лучше уж сразу
топите, топите, топите меня в океане.