Судья

Я стар, я целый век прожил,
И видел очень много,
Грехов я сотни совершил,
Хотя ходил под богом.

Мне приходилось, и не раз,
Решать судьбу людей,
Кто руку мне в надежде тряс,
А кто кричал: «Убей».

Я часто твердою рукой,
На «деле» оставлял свой след,
И ставя подпись под чертой,
Я приносил смертельный вред.

А что поделать, если должность заставляла,
Невинных на расстрелы отправлять,
В то время партия за нас решала,
Судья лишь должен был озвучить: «Расстрелять».

Тогда у власти был наш вождь единый,
Иосиф Сталин - очень жесткий человек,
Ты враг народа, если беспартийный,
Такие в лагерях заканчивали век.

Для нас Иосиф был, как бог на небе,
Мы свято верили его торжественным речам,
Он обещал: «Не будет недостатка в хлебе,
И коммунизм построить всем на по плечам!»

А между тем нас жгли калёной сталью,
И довели, стал каждый «стукачем»,
Нас запугали страшной снежной далью,
И мог любой твоим стать палачом.

И становился: друг, сосед, коллега,
С тобой, который, во дворе в футбол играл,
Ты не поверишь! От него лежит «телега»,
И опер за нее тебя пытал!

Но ведь когда то вы дружили сильно,
И были вместе, не разлей вода,
Теперь он в КГБ, и кушает обильно,
А ты в тюрьме, ждешь приговора и суда.

Судебный зал, народ вокруг встревожен,
И выхожу я в мантии судьи,
Никто не знает: приговор уже наложен,
Ведь мы всего лишь пешки, да ладьи.

Ты распинаешься, клянешься: не виновен!
И говоришь: подставили тебя,
В глазах темно, и горизонт уже не ровен,
И где то в нем мерещусь тебе я.

Такой, как ты, для государства «вне закона»,
Таких насильно тащат на скамью,
Вы просто овцы в глубине загона,
А я похож все больше на свинью.

Я не имею права на решенье,
Хотя душой желаю оправдать,
Но в голове всегда моей сомненья,
И страх, что могут тоже расстрелять.

Закончив жизни путь, я распахнул вам душу,
Поведал о бесчисленных грехах,
Надеюсь те из вас, кто это слушал,
Осудят тех, кто был в то время в королях.